Есть надежда, что мы найдем Ловкача и остановим его.
Есть надежда, что мы найдем прежний мир, не тронутый безумием.
В конце концов, есть надежда, что я найду свой новый дом и когда-нибудь смогу отдохнуть.
Надежда…
— Мой господин, ответьте мне на один вопрос. У вас еще осталась надежда?
— Где-то лежит, — ответил Император из-за спины, — не болтай, Геддон, следи за дорогой.
Франц как раз свернул в очень узкий проулок — если раздвинуть в стороны руки, то можно упереться ладонями в мерзлые кирпичные стены — и перешел на ровный шаг.
— Мне интересно, что вами движет — месть или надежда, — упрямо продолжил я, — ведь если вы думаете только о мести, то я могу предположить, что поиск заведет нас в тупик.
— Почему?
— Тогда ваша цель оборвется, когда вы найдете и убьете Ловкача. Дальше вам просто незачем будет жить, а значит, вы зайдете в тупик. Тогда как надежда простирается гораздо дальше. Надежда открывает новые горизонты. Даже после смерти Ловкача надежда продолжит терзать вашу душу и заставит двигаться дальше, искать новый путь.
— А если надежда уже умерла? — спросил Император после долгого молчания, — можно ли ее воскресить?
— Конечно можно, — кивнул я.
Император не ответил. Только руки крепче сжали мой пояс.
Мы выехали из проулка, я направил Франца по обочине занесенной снегом дороги, в сторону статуи оборотня, которая была уже заметно ближе. По моим расчетам, если ничего не случиться, мы доедет до границы города через час, может, через два.
На самом деле, царившая вокруг тишина мне не нравилась. Я все еще хорошо помнил вчерашнюю ночь, я видел толпы безумцев и тех, кто атаковал наш отряд с крыш. Вместе их было очень много. Они просто не могут раствориться в городе так, чтобы мы не наткнулись на кого-нибудь…
И словно в подтверждение моих мыслей мне в глаза бросилось нечто, что заставило резко остановить коня. Слева от нас открывался следующий перекресток, дорога там была значительно уже — но она оказалась полностью очищена от снега! Огромные сугробы высились по обочинам, скрывая тротуары и практически закрыв фонарные столбы, зато сама дорога была тщательнейшим образом выскоблена. Казалось, что даже между булыжников выбиты осколки льда и убраны куда подальше. Я направил Франца ближе. Побочная дорога уходила вперед, и метрах в пятидесяти, или около того, резко исчезала за поворотом. Но я готов был поклясться, что и там дорогу очистили. Для чего? И самое главное — кто? Ночью шел снег, но здесь его следов и видно не было. Значит, безумцы чистили эту дорогу ранним утром. Хотя, вполне возможно, что и не безумцы. Я сильно сомневался, что это им вообще нужно. Но тогда кто?