— Сегодня будет суп, — сообщил я.
Однако со спичками не заладилось. Как я ни старался, костер загораться не хотел. В конце концов, вмешался Бородач.
— Так и быть, господа, покажу маленький фокус, — буркнул он, — а то останемся и без супа и без тепла.
Склонившись над поленицей, он выставил вперед руки. Коснулся пальцами нижних бревен… и в это мгновение какая-то едва заметная искорка переметнулась от кончиков его пальцев, и бревна внезапно вспыхнули ярким оранжевым светом.
— Эй, эй, господин Шиджилл, поменьше огонь можно? У нас не так много дров! — воскликнул молодой Император с юношеским задором и удивлением.
— Не волнуйтесь, мой господин, гореть будет до самого утра, — заверил Бородач, и, как мне показалось, ухмыльнулся в бороду.
Он провел рукой над костром, и пламя немного угасло, прибилось к земле. Странное дело — свечения от костра не было. Стоило отойти за пределы круга, и я уже не видел дрожащего пламени, словно его и нет. Умелая маскировка, ничего не скажешь. А на какие фокусы еще способен Бородач? И самое главное — на какие фокусы способен Ловкач? Теперь, когда мы практически нагнали его, в голову вдруг полезли мысли, о которых раньше я и не догадывался.
Например: если Ловкач великий маг, то что ему стоит, скажем, взлететь ночью и напасть на нас с неба?
Или: Ловкач тоже может укрыть огонь от людских глаз и затаиться, ожидая, когда мы подойдем. И тогда опять же нападет на нас.
И, наконец: как мы собираемся нападать на него или оброняться? Что мешает Ловкачу щелкнуть пальцами и превратить нас в синюшных уродов, корчащихся в снегу от невыносимой боли? Можно ли противопоставить магии силу мечей?
Я глядел на Бородача и понимал, какя это большая удача, что мы столкнулись с нам. Хвала Деве В Белом за то, что свела нас с магом…
Вокруг костра мы соорудили лежанки из вещей. Пока я готовил пресный суп, состав которого можно было пересчитать по пальцам одной руки, Бородач и Император о чем-то разговаривали в полголоса, но, увлеченный готовкой, я не прислушивался.
Люблю готовить. С тех пор, как умерла моя жена, я всегда готовлю еду сам. Конечно, в моем доме были слуги, были и повара, но готовили они очень редко, в основном тогда, когда я приглашал гостей, и готовка превращалась из наслаждения в рутинную работу. А так, потихоньку, приготовить себе суп или второе блюдо и десерт было одним удовольствием. Один огромный плюс ко всему вышеперечисленному — возможность поболтать с самим собой вслух. За готовкой это, почему-то, получается, лучше всего.
Сейчас я не болтал, но размышлял. Я вспоминал свой дом в столице, большого круглолицего повара (дам вам золотой, если найдете во всей Империи повара маленького и тощего) и, почему-то, вспоминалась просторная кухня на первом этаже. За долгие шестнадцать месяцев, что мы провели в походе от столицы до северной границы, я ни разу не вспоминал о своей кухне. Готовить приходилось и посреди поля, и в пустынных городах и деревнях, но о воспоминаниях и речи не шло. А сейчас, видимо, свое дело сыграла тишина и одиночество. Скрытый от Императора и Бородача костром, я предался воспоминаниям.