Джефрейс, будучи еще школьником, за леность и бесшабашность неоднократно подвергался наказанию розгами, причем пресловутый Бусбей основательно обновил в нем сведения по этой части, когда Джефрейс находился в вестминстерской гимназии. Особенное удовольствие доставляло этому жестокому человеку издеваться над теми подсудимыми, которые имели несчастие предстать перед судейским столом его камеры; он буквально наслаждался теми страданиями, которыми награждались обвиненные. Если, например, женщина приговаривалась к телесному наказанию, то он имел обыкновение говорить так: «Палач, обратите на эту даму особенное свое внимание! Я прошу вас об этом. Секите ее добросовестно! Жарьте ее до тех пор, пока кровь не польется из ее ран! Теперь Рождество, и нашей даме немного холодно оставаться нагишом! Смотрите, нагрейте ей плечики хорошенько!»
В 1685 году, когда Джефрейс сделался лордом и верховным судьей, к Титу Вату было применено ужасно тяжелое телесное наказание; такой строгости прежде никто не видывал. Тит Ват был сыном анабаптиста-учителя и после того, как он сделался священником, ему предоставлено было в одном из военных кораблей место капеллана. Затем его уволили, ибо заподозрили в совершении ужасных противоестественных преступлений; последующая жизнь его была цепью самых отвратительных гнусностей. Неоспоримо было доказано, что он путем лжесвидетельства довел многих невинных до смертной казни. Возмездие не заставило себя долго ждать, и бывший капеллан попал под суд по обвинению в даче ложного показания. Снятые с него портреты представляют нам косоглазого и кривоносого человека, снабженного «низким лбом преступника» и сине-красным цветом лица.
Во время допроса он остался возмутительно дерзким и отрицал свою вину, несмотря на то, что в самых достоверных показаниях недостатка не было. Судьи признали его виновным по обоим вменяемым ему преступлениям; приговор гласил: «за каждое из двух преступлений наложить денежный штраф в размере тысячи марок; лишить его обычного канонического одеяния; подвергнуть пожизненному тюремному заключению; в ближайший понедельник выставить на позорном плацу с привязанной ко лбу бумагой, на которой пояснить род совершенных преступлений; на следующий день в таком же виде выдержать на позорном плацу у королевской биржи; в среду повести от Старой до Новой тюрьмы и подвергнуть по дороге наказанию плетьми; в пятницу повести от Новой тюрьмы в Тайберн и там подвергнуть наказанию плетьми. Каждый год до самой его смерти в день 24 апреля ставить в Тайберне на позорном плацу против виселицы. 10 августа ежегодно выставлять на позорном плацу Черинг-Кросс, на следующий день — в Темпль-Баре, 2 сентября на королевской бирже», и затем судьи выразили глубокое свое сожаление в том, что больше сделать они ничего не могут, ибо «с удовольствием вынесли бы ему смертный приговор».