— Одолжи мне еще пачку своих сигарет, — Влад порылся в карманах. — Свои я, очевидно, где-то оставил.
— Ну, слава Богу! — обрадовался Савинов. — Наконец-то избавишь мой нос от этой вони.
Савинов наклонился к столу и бросил на него пачку Пэлл Мэлла.
— Изготовлены по моему заказу, — сообщил он. — И тебе рекомендую.
— Угу, — прогундосил Влад, прикуривая от зажигалки. — Спасибо. Боюсь только, мне этих денег хватит не надолго, если я начну увлекаться такими сигаретами.
— Нахал! — рассмеялся Савинов и встал со своего места.
Пора было спускаться вниз и встречать в малахитовом зале гостей, приглашенных на его, Николая Савинова, новоселье…
Еще в самолете, который должен был доставить его в Питер, Влад вынул из кейса пять пачек денег, к которым после недолгого раздумья добавил шестую. Защелкнув замки на кейсе, он рассовал деньги по карманам.
Внизу уже проносились леса и зеленые поля. Водоемы зеркалом блестели на солнце. Через несколько минут лайнер приземлился в аэропорту Петербурга.
Задержавшись на трапе, Влад увидел выехавший на летное поле Мерседес. Сбежав по ступенькам, он быстрым шагом подошел к машине, сел на заднее сидение. Сидевший за рулем белобрысый парень со стриженым загривком, не дожидаясь распоряжений, пустил двигатель, и тяжелая машина, медленно развернувшись, тронулась в путь.
Закурив одну из савиновских сигарет, Влад улыбнулся чему-то хорошему и откинулся назад. Докурив до конца, он достал из небольшого бара бутылку виски и плеснул немного на дно хрустального бокала. Залпом осушив его, он взялся за телефон и набрал нужный ему номер. После нескольких гудков в микрофоне послышался голос:
— Антон у телефона. Слушаю вас…
(за год и семь месяцев до описываемых событий)
Всю свою сознательную жизнь Антон Маревич мечтал о славе великого художника. Очень часто, работая в своей мастерской над очередной картиной, он откидывался на спинку стула и, закрыв глаза, предавался мечтам…
В своем воображении Антон рисовал себя умудренным годами старцем в бархатном кафтане, с палитрой в руке. Перед ним на мольберте очередной шедевр… Прадо, Метрополитен-музей, Лувр, Эрмитаж мечтали заполучить в свои собрания хотя бы этюд кисти Маревича. Его полотна экспонируются рядом с творениями Рембрандта, Леонардо, Боттичелли. Им восхищаются. Его сравнивают с неподражаемым Вермеером.
Но стоило открыть глаза…
Способности к рисованию проявились у Антон уже в раннем детстве. Стены подъезда, в котором проходили его юные годы, были сплошь разрисованы лошадьми и сражающимися легионерами. В дальнейшем любовь к живописи привела тринадцатилетнего Маревича в мастерскую местного художника Каменского. Будучи человеком незаурядным, Каменский, тем не менее, не смог пробиться в люди. Единственным утешением на старости лет стал для него маленький Антошка. Талант мальчика раскрывался с каждым днем. Когда Антон на конкурсе молодых художников Советского Союза получил золотую медаль за свой рисунок в стиле XVII века, радости старого учителя не было конца.