— Зовут в Нью-Йорк. Говорят, лучшая галерея.
— Галерея — это музей, да?
— Объясните Эдику, что такое галерея.
— Галерея — основа свободного искусства.
— Хозяин галереи продает что хочет?
— Независимый человек
— Никому не подчинен?
— Абсолютно свободная личность.
— А деньги кто платит?
— Он и платит.
— Где ж он деньги берет? Вдруг — ворюга?
— Ты сошел с ума. Совесть свободного искусства?
— Может, он прохвост.
— Надо цены заранее обсудить. Чек получишь — а там на кальсоны не хватает.
— Есть у меня кальсоны.
— Я говорил, Гриша сколотит состояние.
— Без галереи — нельзя. Надо участвовать в смотрах мирового искусства.
— Надо почувствовать дух времени.
— А гарантии?
— Какие гарантии?
— Вдруг там обманут.
— Обманут здесь. Мне за картины здесь сроду не платили!
— Они еще отдадут нам долги, отдадут!
— Они еще вспомнят!
— Надо доказать, что мы правы!
Так говорили художники. А женщины их говорили так:
— Девочки, доллар падает. Рита, скажи Эдику, пусть берет только в фунтах.
— Ах, Клара, хоть задаром, но в музей.
— Я один раз в жизни увидеть хочу, как за картину платят деньги.
— Фергнюген, атташе немецкий, прислал Грише ящик баварского пива. Я удивилась, а Гриша сказал, что он ему рисунок подарил.
— Пусть дарит сразу два, а ты проси шубу.
— Эдику не надо ничего, он любую вещь отдает задаром. Говорит: мне спокойнее, что картина сохранится, при обыске не порвут.
— А Гриша говорит: всякая работа должна что-то стоить.
— Это оттого, что вас не обыскивали ни разу, не знаете, что с картинами бывает.
— Как это не обыскивали? Мне гэбэшник супницу кузнецовскую раздавил — от прабабки наследство. Полез, гад, на верхнюю полку книжки трясти и коленом на буфет встал, аккурат в супницу. Со мной чуть инфаркт не сделался, я думала, я его задушу, гада.
— Все-таки не картина.
— Да она красивей будет другой картины. И вынесла, страдалица, сколько. Другие люди столько не вытерпели, сколько моя супница. В Харбин плавала, в Париже жила, перед войной в Ригу переехала — и вот гэбэшник ее натрое разломал. Коленом своим жирным.
— А как на выставках холсты бритвами резали? Это тебе не супница.
— Помните, помните, как гэбэшники холсты резали?
— Если не шубами, так золотом, девочки, берите. Золото в доме не помешает.
Струев с Первачевым стояли поодаль от остальных и говорили друг с другом негромко, короткими фразами.
— Они спрятались и ждут, — сказал Первачев, — как тогда, в «оттепель».
— Зачем им прятаться. Просто наблюдают, сидя на даче.
— Власть так просто не отдают.
— Ищут победителя, чтобы его сделать своим.
— Думаете?
— Знаю.
— Думаете, мы — победители?