— Вот и ладненько, — кивнула Ванда и повернулась к остальным. Оге имел вид понурый, как и всегда при подобных стычках. Ссор он не переносил, и когда в очередной раз сцеплялись Грэм и Ив, настроение у него резко падало. Впрочем, потом оно так же резко улучшалось. Что касается Корделии, она в основном пребывала в состоянии глубокой задумчивости и грустила, обращая на происходящее вокруг не слишком много внимания.
Сейчас все глаза были устремлены на Ванду, причем с таким выражением, словно ожидалось от нее по меньшей мере судьбоносное для королевства решение. Впрочем, подумал Грэм, откуда мне знать. Может, так оно и есть…
— Значит, возражений нет, — продолжала Ванда, — и все согласны. Прекрасно. Тогда предлагаю не терять времени и отправляться в дорогу.
Грэм чувствовал себя последним идиотом, когда они открыто тащились к мосту, ведущему на касотскую сторону Серебряной. Впрочем, идиотом было бы еще терпимо. А вот чувствовать себя самоубийцей ему не нравилось. Не для того он бежал из Наи, чтобы сунуть голову в пасть касотцам. Один он выкрутился бы, но в компании сумасшедших медейцев… Он боялся, что придется слишком долго объяснять, что он забыл на территории Касот в военное время в обществе этих милых молодых людей медейского происхождения.
Самым разумным было бы действительно распрощаться с веселой компанией и поехать одному в противоположную сторону. Может быть, даже попытаться вернуться в Наи. Или, допустим, съездить в Истрию, к Брайану, у которого он так толком и не погостил в прошлый раз. Или поискать Роджера, раз уж тот не соизволил разыскать его сам. Всем этим можно было заняться, и с гораздо меньшим риском. Но, несмотря на то, что все это было более привлекательно и уж точно гораздо более безопасно, уехать он не мог. Не мог, и все.
Ехали обычным порядком: авангард отряда представлял Ив (периодически они с Грэмом менялись), далее следовали бок о бок девушки, чаще всего занимавшие себя разговорами вполголоса (разговоры эти, как правило, сопровождались загадочными смешками и иногда — многозначительными взглядами в сторону кого-нибудь из парней), замыкал процессию Оге. Ему не доверяли быть передовым, а он не очень-то и расстраивался. Большую часть времени он трепался с девушками, иногда с Грэмом, а иногда задумывался о чем-то. Так глубоко, что переставал замечать окружающих. Именно поэтому его и не выпускали вперед. О чем он думал, неизвестно, но Грэм, помня слова Ванды, предполагал, что он сочиняет какие-нибудь сонеты.
Сейчас впереди ехал Ив, и Грэм с Оге замыкали отряд, пристроившись за девушками. Грэм не хотел разговаривать, но шансов отмолчаться у него не было никаких, на его спутника напало болтливое настроение.