– Входи.
Как только Глеб переступил порог, мужчина закрыл за ним дверь и задвинул ее железным засовом. Слева и справа от двери Глеб увидел небольшие скобы, а на них – тяжелые ножи-косари из белого железа.
Ходок Молчун – крепкий, как дубок, сорокалетний мужик – повернулся к Глебу и взглянул на него своими странными темными глазами.
– Ну, здравствуй, Первоход, – сказал он. – Идем. Усажу тебя за стол и попотчую тем, что боги послали.
Молчун первым двинулся в глубь избы, прихрамывая на левую ногу. Глеб неторопливо последовал за ним.
– Лавка, – сказал Молчун, когда они вошли в горницу, и указал толстым, мясистым пальцем на лавочку, накрытую мягким персидским ковром. – Место для гостей.
Глеб кивнул и уселся на лавку. Молчун потянулся к широкому воронцу, снял с него кувшин и кружки и поставил все это на стол. Затем достал оттуда же тарелку с холодным отварным мясом и плошку с солью.
Несмотря на свое прозвище, Молчун вовсе не был таким уж молчуном. Он замыкался, когда беседовал с чужими людьми, а в кругу ходоков был вполне разговорчив.
– Мяса-то, небось, давно не едывал? – осведомился он, прищурив свои черные глазки-омуты. – Все с огорода своего кормишься? А я ежели два дня мяса не ем, мне дурно делается.
В воздухе витал крепкий запах перегара. Под угловой лавкой Глеб увидел черепки разбитого кувшина, в одной из черепиц еще оставалось немного вина. В горнице царил беспорядок. Ничего ценного в избе Глеб не заметил, и это было странно, поскольку Молчун никогда не жалел денег на дорогие и красивые вещи.
Глеб внимательнее взглянул на Молчуна. Лицо ходока было припухлым, глаза чуть заплыли, а нос побагровел и покрылся мелкими красными прожилками. Когда Молчун наливал в кружку квас, пальцы его заметно подрагивали.
Внезапно Глебу стало душно и тесно в этой пропахшей перегаром избе, захотелось на свежий воздух. Едва удержавшись от того, чтобы встать и уйти, он сказал:
– Я получил твое послание, Молчун.
Молчун кивнул:
– Да. Я знаю, что оторвал тебя от твоего огорода, Первоход. Знаю, что ты добирался сюда несколько дней. Мне неловко из-за этого, и я…
– Кончай эту песню, – поморщился Глеб. – Однажды ты спас меня от смерти, и теперь я твой должник.
Глеб не преувеличивал. Ходок Молчун и в самом деле спас ему жизнь. Года два назад он вытянул Глеба из ямы-ловушки, а потом четыре версты волок его на своем горбу до реки.
Запах перегара снова защекотал Глебу ноздри, когда хозяин дома пододвинул к нему кружку с ягодным квасом.
– Так зачем ты меня позвал, Молчун? – спросил он и отпил кваса.
Молчун наполнил и свою кружку, отставил кувшин, взглянул на Глеба и сказал: