– Гвидон, – обратился к нему Шкуродер, – стой здесь и никого не пускай в избу.
Пять минут спустя Глеб сидел в избе, на лавке, обезоруженный, связанный по рукам и ногам и беспомощный. За столом, в полутора саженях от себя, Глеб увидел пятерых разбойников. Один из них вертел в руках скорострел. Вичкут Шкуродер уселся на резную лавку, прямо перед Глебом.
Глеб посмотрел ему в глаза, облизнул распухшие губы и хрипло спросил:
– Где Хлопуша?
– В чулане, – небрежно ответил атаман Вичкут.
– В каком?
– Прямо у тебя за спиной.
Глеб повернул голову и увидел краем глаза дверцу.
– Как это вы сумели втиснуть его туда? – удивился Глеб.
Седобородый атаман ухмыльнулся.
– Сумели.
Глеб перевел взгляд на атамана.
– А ты постарел, Шкуродер, – проговорил он. – Сильно постарел.
– Ты тоже не стал моложе, Первоход. Что ты делаешь в городе?
– Соскучился по вашим рожам. Кто меня вырубил?
Атаман кивнул головой на смуглолицего громилу, одетого в халат и с кайсацким шлемом на голове.
– Его зовут Фарух. Он может расшибить дубовую доску в щепы голым кулаком.
– Жаль, что вместо дубовой доски ему попалась моя голова, – угрюмо проговорил Глеб. – Раньше ты брезговал степняками, Шкуродер. Считал их безмозглыми выродками.
– Фарух печенег, он служит мне верой и правдой. Если я прикажу, он вырежет тебе кишки и съест их.
– Не сомневаюсь. Ты всегда плохо кормил своих псов.
Фарух скрипнул зубами, а Шкуродер усмехнулся и снисходительно проговорил:
– Ты жалок, Первоход. И ты в моей власти. Если я захочу, я могу убить тебя.
– Ну, так сделай это побыстрее.
Атаман покачал седой головой.
– Нет. Быстро не хочу. Я бы хотел, чтоб ты помучился перед смертью.
– Чем же я заслужил такую нелюбовь?
– Ты всегда стоял у меня на пути, Первоход. Помнишь караван ладей, что о прошлую зиму шел по Ядрыни? Это ведь ты предупредил купцов и посоветовал им нанять заградительный отряд?
Глеб сплюнул кровь, мрачно посмотрел атаману в глаза и хрипло изрек:
– Странно. По голове дали мне, а бредишь ты.
– Года два назад я ненавидел тебя, – продолжил Вичкут задумчиво. – В Порочном граде только о тебе и говорили. Куда ни придешь, повсюду одно и то же: Первоход – то, Первоход – сё. Потом ты стал изгоем, но это не излечило моей ненависти.
– Так ты завидуешь мне, что ли?
Вичкут Шкуродер внимательно посмотрел на Глеба.
– Что ж… Может, и так. Но то было раньше. Теперь – нет. Будь мы с тобой в городе мертвых, я бы заглядывал тебе в рот и ловил каждое твое слово. Но в Хлынь-граде ты так же беспомощен, как любой из местных бродяг.
– Ты в этом уверен?
Шкуродер хмыкнул.
– Уверен ли я в этом? Оглянись по сторонам, ходок. Прежнего мира больше нет. Пока ты выращивал репу на берегу Эльсинского озера, к нам пришел Пастырь, и он принес нам свет. Скоро все хлынцы станут членами его общины. И ты можешь стать одним из нас.