Логан вышел на середину площадки. Широко расставив ноги, он поднял приманку и завертел ею над головой. Белоснежный сокол насторожился, переступил с ноги на ногу, а потом впился в Логана блестящими, черными глазами.
В воздухе раздался хриплый крик, и Логан, вскинув голову, увидел черного сокола. Устроившись на ближайшем шестке, он не сводил с приманки голодных глаз.
Логан неторопливо вертел над головой тяжелый мешочек, наполненный песком и обшитый птичьими перьями, описывая широкие, ровные круги, и в который уже раз напоминал себе, что его задача — следить за своими питомцами, а вовсе не за Солейс. Но вот беда — глаза его сами собой возвращались к девушке. А на нее, безусловно, стоило посмотреть, особенно сейчас, когда она горделиво, будто королева, восседала на опрокинутой старой клетке. Впрочем, в своем роскошном платье из голубого бархата Солейс и походила на королеву.
Логан все быстрее и быстрее вращал приманку, слыша, как она со свистом рассекает воздух у него над головой.
— Ну хватай же, проклятая птица! — пробормотал он. Белоснежный сокол, словно обидевшись на его слова, встопорщил перья и пронзительно крикнул.
Смерив Логана возмущенным взглядом, птица переступила лапами и демонстративно повернулась к нему спиной. Солейс ехидно усмехнулась.
Логан бешено вращал приманку, пока у него не заболела рука. Наконец он с проклятием отшвырнул приманку в сторону.
— Чудесно! Так ты никогда не научишься охотиться! — процедил он сквозь зубы.
— Нельзя ведь винить в этом сокола. Он не может летать с такой скоростью.
Логан обернулся. Глаза его потемнели и стали почти черными. Подобрав с земли приманку, он пригладил растрепанные перья и с поклоном подал девушке увесистый мешочек.
— Может, попробуете сами, миледи?
Солейс подошла к нему, взяла приманку, отпустила бечевку подлиннее и повернулась к Логану спиной. А тот мечтал об одном — обхватить ее за талию и прижать к груди. Проклятие! Напрягшаяся плоть болезненно пульсировала.
Солейс мелодично свистнула, и сокол тут же насторожился. Птица покосилась на нее через плечо, и девушка нежно заворковала:
— Пойдем, милая. Нельзя лениться, детка! Будешь сидеть весь день на шестке — разжиреешь, как каплун!
Подбросив кверху приманку, она начала крутить ее над головой. Белый сокол забеспокоился, переступил с ноги на ногу и заинтересованно уставился на Солейс.
Девушка, подражая старому Бену, издала повелительный свист, заставляя сокола броситься на жертву. Блестящие глаза птицы впились в мохнатый клубок перьев, с легким шорохом рассекающий воздух. Солейс продолжала равномерно крутить приманку над головой. И вдруг сокол с пронзительным криком сорвался с шеста, взмыл в высоту и, сделав небольшой круг, камнем упал на приманку. А потом как ни в чем не бывало вернулся на свой шесток, зажав лапой мятый комочек перьев.