Маралов опрокинул стопку, лукаво прищурился и решил разыграть профессора.
— Непорядок, товарищ полковник, — обиженно начал он. — Что-то вы перемудрили.
— Как это? — вскинул брови профессор.
— Пока мы с Машей были в беспамятстве, вы произвели подмену.
— Чего-чего?
— Подмену. Во-первых, вся дивизия знает, что родиться должен мальчик. А во-вторых, почему вы без моего согласия зарегистрировали брак?
— Какой еще брак? Никто вас не регистрировал, — смутился доктор.
— Ну как же! Вы сказали, что моя жена будет жить и родит ребенка. Но я-то знаю, что ребенок не мой.
— Не ваш?! — изумился профессор.
— Не мой, — деланно-грустно констатировал Маралов.
— И вы это знаете точно?
— Абсолютно точно.
— А… А кто же?
— Автор? Мой лучший друг.
— Вы с ума сошли! Ваш лучший друг — отец ребенка вашей жены, а вы… Мало того что вывезли ее из боя, так еще и отдали полтора литра своей крови. Нет, я бы так не смог. Такое не прощают…
— Другого способа породниться с этой женщиной у меня просто не было, — вздохнул Маралов. И вдруг хлопнул себя по колену и засмеялся. — И вообще эта парочка без меня ни шагу! Представляете, сперва откапываю из могилы, то бишь из воронки, своего лучшего друга капитана Громова, а теперь возвращаю с того света его жену. Ох и долго же они будут со мной рассчитываться! Ей-ей, после войны сяду им на шею. Пусть кормят и поят своего благодетеля!
— Ах вот в чем дело, — улыбнулся Дроздов. — А о Громове я читал во вчерашней дивизионке: он со своими разведчиками пробрался в занятый немцами Орел и водрузил красное знамя над самым высоким зданием города.
— Да? А я и не знал. Ай да Громов! Ну, теперь уж Героя ему вернут.
— Как это — вернут? Разве его этого звания лишали?
— Да нет, — поморщился Маралов. — Героя ему присвоили посмертно. А я Виктора откопал. Вроде бы раз живой, то не Герой?
— С чего вы это взяли? Наоборот!
— И я так считаю. Он же не виноват.
— В чем?
— Ну, что жив, что я его откопал.
— Капитан, по-моему, вместе с кровью я забрал у вас изрядную долю серого вещества, — строго заметил профессор.
— Это точно, — с легкостью согласился Маралов. — Зато ребенок будет гениальный.
— Гениальная девочка — не лучший вариант. И родителям, и ей самой, и ее будущему мужу — одни хлопоты.
— А вы уверены, что девочка?
— Процентов на семьдесят.
— Ну и ладно. Когда я могу отбыть? — переключился он на другую тему. — А то личный транспорт застоялся. Да и доложить надо.
— Сегодня к вечеру.
— Попрощаться можно?
— С кровной сестрой? Конечно, можно. Она уже пришла в себя.
Когда Маралов, слегка пошатываясь от слабости, вошел в палатку и увидел Машу, у него сразу пропало желание шутить.