Как только набежали тучи, трое разведчиков скользнули за бруствер и растворились в темноте. Прошел час… второй… третий… Все так же методично взлетали ракеты, время от времени постукивал пулемет. Вдруг загремели гранаты, суматошно затрещали автоматы.
Вскоре в траншею ввалились трое. Двое наших, третий — немец с кляпом во рту.
— Где Мирошников? — спросил Громов.
— Прикрывает. Этого взяли без шума: он от пулемета до ветру отошел. А тут, как назло, ракета. Второй номер заметил и открыл огонь. Ефрейтор велел тащить немца, а сам принял бой.
Пленному развязали руки, вытащили кляп.
— Перестарались, ребята, — вздохнул Седых. — Мертвый немец-то.
— Как это мертвый?! Мы его легонько прикладом по кумполу.
— Я же говорю, перестарались, — снова вздохнул Седых. — Не учли, что он без каски, вот и проломили башку.
Потерять «языка» — для разведчика позор. Обычно с ним обращаются бережно, в перестрелке прикрывают, когда попадают на минное поле, первым всегда ползет разведчик. А тут — все было в норме, и на тебе! — не уберегли. Парни совсем расстроились, досадливо крякали, прятали глаза. Да и Мирошников что-то задерживался.
— Придется искать, — вздохнул Громов. — Видно, его зацепило. Отлеживается где-нибудь. Пойдут четверо, — приказал он. — Ищите в воронках и овражках. Если жив, на открытом месте не останется.
Два часа ползали по ничейной земле разведчики и вернулись ни с чем. Громов снова послал их на поиски. До рассвета оставалось совсем немного.
— Черт, потеряем парня! — нервничал капитан. — Забился куда-то. Может, сознание потерял. Придется рискнуть. Седых! — позвал он. — Принеси какую-нибудь вещь ефрейтора, сапог или пилотку.
Седых принес офицерскую гимнастерку, в которой Мирошников красовался перед связистками. Когда ее дали понюхать Рексу, у того сразу поднялась шерсть на загривке.
— Ничего не поделаешь, — успокоил Громов. — Знаю, не очень-то его любишь, но надо искать. Нюхай, Рекс, нюхай!
Что там нюхать! Рекс уже все понял. И когда хозяин скомандовал «Ищи!», он прыгнул через бруствер и пропал в темноте. Рекс сразу взял след и помчался в сторону немецких окопов. Как только взлетала ракета, Рекс замирал, прижимал уши и втискивался в какую-нибудь ложбинку. Потом — бросок. И снова сливался с землей.
Вскоре по ноздрям шибанул запах человека. Рекс насторожился: нет, не тот, который ему нужен. Обошел пулеметное гнездо и тут же взял след ефрейтора. Теперь к ненавистному запаху добавился запах крови. Раз пахнет кровью, значит, человеку плохо — это Рекс знал хорошо. Он спешил. Но след уводил все дальше и дальше, куда-то в сторону болота.