— Ты подумай, ведь если бы прилетели, ну, к примеру, инопланетяне и сказали бы: «Вот вам, земляне, инструкция, правила жизни, закон великой Любви и Единения, и если вы его исполните, смерть для вас станет лишь переходом в наш мир, прекрасный и вечный. Наверное, почти все бы с радостью согласились. Почему же мы не слушаемся Творца Вселенной, Который искупил нас Своей Кровью? Разве это не безумие? Мы боимся потерять ничтожные сомнительные удовольствия, мы хотим пировать здесь.
Земное счастье… Разве оно вообще возможно, даже в нравственном аспекте, когда вокруг столько страданий? Истинно мудрые искали счастья там, где повелел Творец. Гениальный Паскаль подсчитал и доказал, что если даже есть один миллионный шанс Бытия Божия, безумие не поставить все на эту, говоря условно, карту, ибо в случае существования Бога проигрыш, вечное отторжение Света — бесконечно велик, абсолютно непропорционален тем сомнительным удовольствиям, которые дают нарушения заповедей. А в случае «ставки на Бога» бесконечно велик выигрыш, а проигрыш — всё тот же сомнительный пир во время чумы, да отравленный к тому же периодическим несварением желудка,» — убеждала Варя.
Его души незримый мир
Престолов выше и порфир…
О, верь, ничем тот не подкупен,
Кому сей чудный мир доступен.
Кому Господь дозволил взгляд
В то сокровенное горнило,
Где первообразы кипят,
Трепещут творческие силы!
Вот оно. Царство Божие внутри нас, о Котором говорил Господь, — Это не за гробом, это начинается здесь, сейчас!
Зачем не в то рождён я время,
Когда меж нами, во плоти,
Неся мучительное бремя,
Он шёл на жизненном пути!..
Твоим страданием страдать
И крест на плечи Твой принять
И на главу венец терновый!
Однако попытки Иоанны жить «как они» закончились полным фиаско. Относительно легко дался лишь пост. Молитва не получалась, одолевали посторонние мысли. Во время визитов в Москву она умудрялась каждый раз повздорить то с редактором, то со свекровью, то в очереди. Хорошо хоть Филипп уехал в Крым с приятелями! Долго боролась с собой Иоанна, но так и не смогла себя заставить дать взаймы одному вечно бедствующему знакомому на покупку кооператива, однако тут же вцепилась в американскую шубу из опоссума, которую примеряли в гримёрной кинодамы, млея и поёживаясь от цены. Презирая себя, Иоанна помчалась за деньгами, как тогда с люстрой, прекрасно сознавая, что шуба ей абсолютно ни к чему, она всё время в куртке и за рулём и вообще вряд ли когда-нибудь её оденет: оставлять в театре, ресторане, даже в гостях на вешалке по нынешним временам опасно — упрут, да и не ходит она никуда в последнее время. Не по очередям же в ней, в самом деле, толкаться!