— Просто бабушка волнуется…
— Я вчера не успела позвонить, и потом поздно уже было. Передай, что со мной все хорошо, и я не позднее обеда буду дома.
— Ладно, — согласилась она и отключилась.
Я выключила телефон, обняв, что-то теплое и мягкое уснула.
Проснулась я, оттого что стало невыносимо душно, свитер от пота прилип к спине, а еще почему-то было тесно.
Тут во мне проснулась паника.
'Где я? — пронеслась мысль.
Я открыла глаза и чуть не подскочила на месте, но меня удержала чья-то рука.
Панику как рукой сняло, и я засмеялась.
Моя голова лежала на груди у Макса, его талию обнимала моя рука, а еще на его ногах лежала моя нога. Он спал. Неловко повернув голову назад, я обнаружила второго Макса, который вчера ушел спать в машину.
— Ну и дела! — тихо хихикнула я, и осторожно высвободила свою талию от руки второго Макса. Аккуратно слезла с кровати и вышла из комнаты.
Рядом с моей комнатой оказалась еще одна дверь. Из-за нее послышался глухой болезненный стон. От неожиданности я застыла на месте.
— Черт! — выругалась я.
— Аля?! — донесся тихий голос Димы, — зайди, пожалуйста.
Ну, раз так просят! Почему бы и нет?
Я зло скрипнула зубами и распахнула дверь его комнаты.
Дима лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, тихо постанывая. Он был один.
— Что? Головка болит? — участливо поинтересовалась я.
— Язва, — простонал он, махнув рукой в сторону письменного стола — разведи мне, пожалуйста, аспирин.
Я пожала плечами. Взяв со стола упаковку с таблетками, вышла из комнаты, направляясь на кухню.
В голове было пусто-пусто, ни одной мысли, одно лишь раздражение и сборник общественно-показательных казней.
Забавно, но мне почему-то стало все равно, эта измена послужила последним дополнением к нашим несостоявшимся отношениям. Она как подсказка, бесцеремонно натолкнула на вывод: не там свой клад со счастьем капаешь!
На кухне оказалось не так уж безлюдно, Надя пила чай в компании вернувшегося отца Димы.
— Доброе утро Станислав Владимирович, доброе утро Надя!
— Доброе утро Саша, — в один голос поприветствовали они меня.
— Как твоя рука, — заботливо поинтересовался Станислав Владимирович.
— Нормально, болит, но не чешется и мехом не обрастает, — съехидничала я, и полезла в шкаф с посудой, за кружкой.
— Ну, раз язвишь, значит действительно все в порядке, — на эти слова я только неопределенно хмыкнула.
Налив полную кружку воды бросила туда две шипучих таблетки аспирина.
— Это кому? — Надя заинтересованно подняла бровь.
— Димке, кому ж еще! Похмелье — дело такое. Если голова трещит, даже у врага стакан рассола попросишь, — ядовито процедила я, выходя с кухни.