Поверенный терпеливо ждал. Так терпеливо, как Маршаллу никогда не удавалось.
— А ее семья согласна? — наконец спросил он.
— Из всей ее семьи осталась только тетя, ваше сиятельство. В этом смысле я не вижу никаких препятствий.
— В таком случае предложите брак со мной.
Когда это было? Всего несколько недель назад? А может быть, несколько часов? Безумие отняло у него понятие времени.
Он встал, судорожно уцепившись за спинку кресла. Что-то случилось с равновесием. Проклятие, что-то не так вообще со всей его жизнью. Он прошел из кабинета в смежную с ним спальню. Там уже находился камердинер, аккуратно раскладывавший на кровати его парадную одежду.
У Джейкобса было круглое лицо — такие лица всегда кажутся веселыми, — большие карие глаза, большой курносый нос, немного срезанный подбородок и слегка выступающие зубы.
Маршаллу часто приходило в голову, что его камердинер смахивает на довольно забавного, но серьезного бурундука. То, что Джейкобс был коротконогим и толстым, только увеличивало сходство.
— Позвольте сказать, ваше сиятельство, — заговорил Джейкобс.
Маршалл прервал камердинера, прежде чем тот продолжил.
— Нет, помолчи.
Однако Джейкобс был когда-то камердинером у отца Маршалла, и это, очевидно, вселило в него определенную смелость.
— Я о вашем костюме, ваше сиятельство. Вы должны выглядеть самым лучшим образом. У вас имеются эти вышитые жилеты из Китая, сэр. Не хотите выбрать один из них и надеть на бракосочетание?
Маршалл знал, о чем говорил камердинер. На этих жилетах золотыми, серебряными, синими и зелеными нитями были вышиты журавли, да так искусно, что, казалось, эти птицы могут вот-вот взлететь. Эти жилеты были сшиты для него во время его первой командировки в Китай.
— Сожги их. Я думал, что ты давно это сделал.
— Ваше сиятельство, эти жилеты — изящные образцы большого мастерства. — Джейкобс провел пальцем по контурам искусно выполненной хризантемы. — Мой внук писал мне о том, какая это красота.
— Я не думал, что Дэниел интересуется вышиванием.
Джейкобс не ответил. Его внимание было полностью поглощено китайским жилетом.
— Возьми себе все, — сказал Маршалл. — Просто никогда не надевай их при мне.
Он уже избавился от изделий из резной слоновой кости, фигурок нэцкэ и рисунков на шелке — все, что было связано с Востоком. Ничто не должно было напоминать ему о тех днях. Ему не надо ничего осязаемого. Достаточно того, что по ночам его одолевают видения — слишком яркие и похожие на реальность.
— Но как же ваш костюм, ваше сиятельство? Надо же надеть что-то не такое мрачное. — Джейкобс указал на лежавшую на кровати одежду. — Есть же традиции, ваше сиятельство.