Он целовал ее подбородок, шею, прикасался языком к неистово пульсировавшей жилке. Потом Ричард широко раздвинул ей ноги, лег между ними и улыбнулся. В пламени свеч его глаза казались черными и блестящими. Сказав Эванджелине, что он с ней сделает, герцог начал целовать ее груди. В перерывах, когда обоим требовалось перевести дух, он говорил, что именно делает с ней сейчас и что собирается делать дальше. К тому времени, когда горячие губы Ричарда прижались к ее животу, Эванджелина вновь стонала и металась, погружала пальцы в его волосы, обнимала за плечи и ласкала все, до чего могла дотянуться. Потом Эванджелина услышала свой голос, умолявший его не отстраняться. И Ричард не отстранился. Когда она металась и кричала, он чувствовал себя так, словно весь мир принадлежат ему. И он являлся властелином этого мира.
Он вошел в нее быстро, сильно и глубоко. Хотя мышцы узкого влагалища трепетали, он знал, что уже не причиняет ей боли. Ричард хотел растянуть удовольствие, хотел снова заставить Эванджелину испытать оргазм, но его тело подчинялось своим законам. Он слишком долго желал ее. Вскоре он так зарычал от наслаждения, что этот звук эхом отдался под потолком спальни. Наконец он поднялся на локтях.
– А теперь повтори, что ты не любишь меня. Она смотрела на него во все глаза и молчала.
А потом заплакала.
Ричард перекатился на бок, склонился над ней, убрал с лица волосы и стал нежно целовать в лоб, в виски и соленые от слез щеки.
– Что я вижу? Моя Эванджелина плачет, как слабая женщина? Глазам своим не верю! Неужели это ты, моя сильная, упрямая девочка?
Она отвернулась, шмыгнула носом и начала икать.
– Не двигайся. Сейчас я тебя вылечу. – Ричард попытался встать, но испытал величайшее удовлетворение, когда Эванджелина вцепилась в него. Он плотоядно улыбнулся. – Пусти меня, – не оборачиваясь сказал герцог. – Я не ухожу. Просто принесу тебе стакан воды.
Выпив воду и высморкавшись в принесенный им платок, Эванджелина вновь отвернулась. Ричард смотрел на ее взлохмаченную голову и думал: Да что же это такое? Шаг вперед, два шага назад!
Увидев ее бедра, залитые кровью и семенем, герцог нахмурился.
Он снова встал; на этот раз Эванджелина промолчала. Ричард понял, что она ломает себе голову, пытаясь придумать новую ложь. Он ничего не сказал, но вернулся с лоханью воды и чистым полотенцем.
Эванджелина тут же встрепенулась.
– Что это? – спросила она, приподнявшись на локтях.
– Успокойся и ляг на место.
– Нет, не лягу! Скажи мне, что ты хочешь делать!
Он приподнял бровь.
– Как будто сама не видишь… Я собираюсь вымыть тебя.