– Андре был другим. Это не был брак по расчету.
– Но вы не любили его.
– Конечно, любила. Я говорила в философском смысле.
– Я вижу, что лжете вы еще лучше, чем говорите по-французски. – В темных глазах Ричарда зажглось какое-то новое чувство, удерживающее, пугающее и возбуждающее одновременно. – Придется показать вам, точнее напомнить, что именно происходит между мужчиной и женщиной.
Герцог наклонил голову, и Эванджелина ощутила виском его теплое дыхание. Затем он коснулся ее шеи, легко прижался губами к губам, и она испытала чувство, которого не испытывала никогда. В животе стало горячо, а затем этот жар распространился по всему телу. Ей хотелось только одного: чтобы это никогда не кончалось. Рот герцога приоткрылся, язык коснулся ее губ и слегка нажал. Она раздвинула губы, стремясь продлить волшебное мгновение. Сама не понимая, что делает, Эванджелина выгнулась ему навстречу, обхватила руками плечи и притянула к себе. Ричард оторвался от ее губ и начал нежно и ласково целовать ее глаза, щеки и кончик носа. На мгновение он отстранился. А потом его пальцы сами собой потянулись к ней и начали поглаживать ее грудь сквозь халат и ночную рубашку. Ничего слаще нельзя было себе представить, но этого было недостаточно.
– Ох… – простонала она и упала в его объятия.
– Слишком много одежды, – проворчал герцог, раздвигая полы халата.
Едва дышавшая Эванджелина застыла на месте и во все глаза следила, как он развязывает ленточки ее ночной рубашки. Она знала, что это нехорошо. Этот мужчина ей почти незнаком, но он хочет увидеть ее грудь. Надо остановить его, однако ей хотелось только одного: ощутить прикосновение его рук к обнаженной коже.
Наконец пальцы Ричарда скользнули в вырез и подняли ее груди. Эванджелина вздрогнула, втянула носом воздух и выгнулась дугой. Она не могла представить себе, что на свете бывают такие ощущения.
– Да, – сказал он, – еще, еще! Я знал, что ты прекрасна. Эванджелина, у тебя такая белая кожа… Твои груди наполняют мои ладони. Тебе нравятся мои прикосновения, правда? Нравится, как мои руки трогают твою плоть?
Он наклонился и снова начал деловать ее, продолжая ласкать и гладить.
Она предает его. Эта горькая мысль заставила Эванджелину прийти в себя. Она медленно отстранилась. Руки герцога застыли на ее грудях. Эванджелина ощущала тяжесть и вместе с тем странный голод. Она смотрела на его губы и темные глаза.
– Мне очень жаль, милорд. Я не должна была приходить сюда. Извините.
– Нет, это я виноват, – со вздохом ответил он, однако не торопясь выпускать ее груди. – Ты очень красивая. Я никогда не думал, что это будет так трудно. Я должен отпустить тебя. Должен. – Он болезненно наморщил лоб, убрал руки и сложил их на коленях. Затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Я не могу обесчестить вас. Вы под моей охраной. Я обязан защищать вас от всех и каждого. Особенно от себя самого. Эванджелина, пожалуйста, запахните халат. Пожалуйста. Я больше не прикоснусь к вам. Во второй раз мне уже не остановиться.