С этой точки зрения тот, кого природа щедро наделила в умственном отношении, является счастливее всех, ибо очевидно, что субъективные данные важнее, чем объективные, действие коих, каково бы оно ни было, всегда совершается через посредство первых. Это и выражают стихи Люциана (Anthol. 1,67): «Богатство духа — единственно истинное богатство, ибо имущественный достаток влечет за собою несчастье». Обладателю внутреннего богатства не надо извне ничего, кроме одного отрицательного условия — досуга, чтобы быть в состоянии развивать свои умственные силы и наслаждаться внутренним сокровищем, другими словами — ничего, кроме возможности всю жизнь, каждый день и час, быть самим собою. Кому предназначено наложить отпечаток своего ума на все человечество, для того существует лишь одно счастье: иметь возможность развить свои способности и закончить свои труды, и одно несчастье: не иметь этой возможности. Все остальное мало его касается. Поэтому великие умы всех времен придавали огромную ценность досугу. Что стоит человек, то стоит для него его досуг. «Счастье, по-видимому, заключается в досуге», сказал Аристотель (Eth. Nie. X, 7), а Диоген Лаэртий свидетельствует, что «Сократ восхвалял досуг превыше обладания девушкою». Тот же смысл имеют слова Аристотеля (Eth. Nie. X, 7–9): «жизнь философа — самая счастливая» и его изречение (Политика IV, II): «счастье в том, чтобы без помех упражнять свои способности, каковы бы они ни были». Это совпадает со словами Гете в «Вильгельме Мейстере»: кто рожден с талантом и ради этого таланта, найдет в нем свое счастье».
Но ни обычный удел человека, ни его природа не дают ему досуга. Естественное назначение человека состоит в том, чтобы проводить всю жизнь в приобретении всего необходимого для существования своего и семьи. Человек — сын нужды, а не «свободный ум». Поэтому для среднего человека досуг скоро становится бременем, даже пыткой, если не удается заполнить его разными искусственными, фиктивными целями — игрой, развлечениями или какой угодно чепухой, для него досуг опасен: правильно замечено, что «трудно обрести покой в праздности».
С другой стороны ум, далеко превышающий среднюю норму, есть явление ненормальное, неестественное. Но раз оно налицо, то для счастья его обладателя необходим еще досуг, столь ненужный одним и столь пагубный для других, без досуга он будет Пегасом в ярме — т. е. несчастлив. Если же сочетаются обе ненормальности — внешняя и внутренняя, т. е. материальный достаток и великий ум, то в этом случае счастье обеспечено, такой человек будет жить особою, высшею жизнью: он застрахован от обоих противоположных источников страданий — нужды и скуки, т. е. как от забот о пропитании, так и от неспособности переносить досуг (т. е. свободное время) — два зла, которые вообще щадят человека лишь тогда, когда они, нейтрализуясь, поочередно уничтожают друг друга.