Никакими достоинствами человек не гордится так, как духовными, так как только ими обусловлено превосходство над животными.[28] Выказать свое решительное превосходство над ним в этом отношении, вдобавок, при свидетелях, это, конечно, величайшая дерзость, требующая отмщения, оно, вероятно, и станет искать случая отмстить нам посредством оскорбления, перейдя таким образом из области разума в область воли, где нет ни умных, ни неумных. Поэтому, в то время, как сословие и богатство всегда могут рассчитывать на уважение общества, духовные достоинства не могут и надеяться на это, в лучшем случае их игнорируют, иначе же на них смотрят как на своего рода нахальство или как на нечто, приобретенное недозволенным путем, чем обладатель к тому же дерзает гордиться, за это каждый желал бы как-нибудь его унизить и ждет только удобного случая. Едва ли даже самым скромным, тихим поведением удастся вымолить прощение за свое духовное превосходство. Сади говорит, что в Гулистане (пер. Графа, стр. 146): «Знайте, что неразумный питает в сто раз больше ненависти к разумному, чем этот — к нему». Напротив, духовная ограниченность — это отличная рекомендация. То, что для тела теплота, то для духа — ощущение своего превосходства, и поэтому каждый стремится приблизиться к субъекту, вызывающему это ощущение, притом столь же инстинктивно, как к печке, или на солнечный свет. Ощущение это доставит для мужчины тот, кто ниже его по духовным качествам, для женщины — та, кто уступает ей в красоте. Выказать пред иными людьми, хотя бы и непритворно, что уступаешь им по духу не так-то легко. Напротив, недурная девушка часто с сердечнейшей приязнью относится к ужаснейшему уроду. Физические достоинства в мужчине не очень важны, хотя, правда, что приятнее беседовать с тем, кто ниже нас ростом, чем с тем, кто выше. Мужчинам нравятся глупые и невежественные, женщинам — дурные собой, этим последним приписывают обычно доброе сердце, ведь всегда необходимо как-нибудь обосновать пред другими и пред самим собою свою симпатию. Именно поэтому всякое духовное преимущество является изолирующим свойством, его ненавидят, избегают и в свое оправдание наделяют его обладателя всякими недостатками.[29] Точно такую же роль играет у женщин красота: очень красивые девушки не находят себе не только подруг, но и приятельниц. Места компаньонки им и искать не стоит: при первом же их появлении лицо хозяйки дома хмурится: ей нет никакого расчета оттенять чужою красотою безобразие своих дочерей или собственное. Совершенно иначе обстоит дело с преимуществами в чине, ибо они, в отличие от личных достоинств влияют не в силу контраста, а подобно тому, как цвет окружающего влияет на лицо, т. е. путем отражения.