«Хотя я подписал протокол допроса о моей якобы шпионской деятельности, но я прошу суд мне поверить, что я никогда не был шпионом, и я расскажу суду все, что было в действительности. Шпионом я признал себя только потому, что следствие упорно от меня требовало это признать, но я, не имея доказательств в свою пользу, решил это признать, дабы скорее окончить следствие и чтобы мое дело перешло в суд… Станислав — имя вымышленное, «Гельвеция» — старое название Швейцарии. Так что все эти показания являются поэзией.
Если бы я был заключен в тюрьму в капиталистической стране, я бы наверное держал себя как большевик и никаких показаний не давал, но будучи в социалистической стране, я не хотел бы быть уничтожен как шпион, так как я им никогда не был. Я рассчитывал, что следствие подойдет объективно, но убедившись, что это не так, решил дать любые показания, рассчитывая на объективный разбор дела в суде».
Началось заседание в 10.00, а в 14.20 был оглашен приговор:
«Именем Союза Советских Социалистических Республик. Судебным следствием установлено, что Платтен Ф. П. никакой антисоветской деятельностью не занимался. На судебном следствии также не нашло своего подтверждения предъявленное Платтену обвинение в части его шпионской деятельности.
На основании вышеизложенного Военный трибунал признал доказанным виновность Платтена по ст. 182 УК и недоказанным обвинение по ст. 58 п.6 ч. 11, 58-8 и 58/11 УК РСФСР, а потому приговорил: Платтен Фрица Петровича по ст. 182 УК РСФСР (незаконное хранение оружия) лишить свободы в ИТЛ сроком на четыре года, без поражения прав. Срок отбытия наказания исчислить с 12 марта 1938 года. Председательствующий Борзов. Члены: Притворов, Зобов. Секретарь: Суслов».
Всего-то четыре года, да еще и без поражения прав… По тем временам — неправдоподобно мягкий приговор. В чем дело? Какие вмешались силы? Что повлияло на членов трибунала? Тут-то и приходится задуматься о тех сорока страницах, которые исчезли из дела. О чем там шла речь? О ком рассказывал Платтен? Может быть, туда вошли те эпизоды, которые я восстановил по историческим хроникам, а может быть, где-то наверху сочли неудобным в открытую уничтожать человека, имя которого так часто упоминается рядом с Лениным и которому советская власть обязана всем. Ведь если бы не Платтен, где бы они были, все эти недоучки из Кремля?! А вдруг проснулось чувство благодарности, вдруг они вспомнили, что они — люди, что уничтожать человека, давшего им возможность из грязи вылезти в князи, не по-божески, не по-людски?! Но и отпустить на волю — тоже рука не поднялась, пусть, мол, попарится на нарах и подумает, кому обязан жизнью.