В этот вечер столько всего произошло, наверно, поэтому мне пригрезился яркий запоминающийся сон. Удивительно, но те места, что я увидела, были мне совершенно незнакомы. Может, это часть воспоминаний, заблокированных инициацией?.. А может они вообще не мои, а так чудит ноосфера?
Осознаю, что стою посреди огромного зеленого луга, с которого недавно сошло весеннее половодье и меня переполняет удивительный беспричинный восторг, присущий только детям, когда они настолько счастливы, что им хочется раскинуть руки и взлететь высоко в небо. Прохладный воздух настолько чист и прозрачен, что рваная линия гор на горизонте с подступающими к ним темными лесами кажется изящным китайским пейзажем прорисованным тушью.
Меня овевают порывы свежего ветра несущие невообразимо прекрасные запахи просыпающейся земли. В воздухе витают, вызывая ностальгию, ароматы молодой распускающей листвы и мокрого камня, тающего снега и горького дыма. В нем таится и многое другое, неясное, но судя по ощущениям, нечто очень и очень родное, от чего так сладко сжимается сердечко.
Поднимаю голову вверх. Надо мной простирается такой высокий, и такой пронзительно-синий небесный купол, какого нет нигде, кроме как в горах. При взгляде на величественное небо в восторженном благоговении замирает сердце и верится, что там живут прекрасные небожители. Им хочется просто молиться — не унижаясь и не прося ни о чем, а только бесконечно восторгаясь их удивительной красотой.
Ах, как хочется парить в вышине, ловя пернатых собратьев за хвост!..
Увы, но только волшебник-сон дарит нам счастье вольного полета.
Удивительно, откуда берется такая тоска по крыльям? Может, нам их однажды оборвали?..
Ну, конечно! Потому в наших душах до сих пор жива неизбывная печаль и стремление вернуть утраченное. Интересно, перед кем мы так провинились?
Знайте, боги — вы жестоки!
Оказывается, я не одна на лугу, и вокруг меня смеются и прыгают такие же мальчишки и девчонки лет десяти. Мы разжигаем костер и готовим незамысловатую еду, забавы ради напихав в котелок все, что принесли с собой из дома. Ирландское рагу страшно булькает и шипит, выплескиваясь на горящий костер, но мы настолько проголодались на свежем воздухе что, не дожидаясь, когда варево хоть немного остынет, сразу же начинаем его есть, обжигаясь и хохоча. Народ деревенский и потому все босиком, ступни ног горят огнем от холода, устоять подолгу на месте невозможно. Бросив костер, мы несемся по лугу, и так увлечены своими играми и беготней, что никто, невзирая на холод, не хочет возвращаться домой.