Итальянец исподтишка следил за Марьяной, которая стелила постель, потом легла. Завтра наконец он достигнет желанной цели, но очень уж не хотелось делить деньги. «Это надо одному!» – очень хорошая фраза. Убить он Марьяну, конечно, сейчас не может, ему не нужны проблемы с полицией. А если усыпить ее? Утром сказать портье, что он уезжает, а дама остается. Пока хватятся, он уже доедет до Лозанны, получит деньги по счету, а там у него уже разработан план, как бесследно исчезнуть. Но Марьяна ему мешает, может, все-таки попробовать вколоть ей снотворное? Он нащупал в кармане шприц. Вошел в полутемный номер с балкона, где размышлял на свежем воздухе. Марьяна спала или делала вид, что спала, накрывшись с головой. Он крадучись подошел к кровати, хотел сдернуть одеяло и вколоть шприц куда придется, но что-то в ее позе показалось ему подозрительным, он наклонился послушать дыхание, положил шприц на тумбочку у кровати, чтобы был под рукой, одной рукой дернул одеяло, а другой рукой хотел придержать ее за волосы, но в руке у него оказался парик. Чья-то тень метнулась из-за занавески, и каблучки Марьяны застучали по коридору. Обычный трюк – парик и две подушки, а он попался как последний дурак. Последний раз его так разыграли в двенадцать лет в пионерском лагере на Клязьме! Неужели она уедет? Нет, ни за что. Одна, ночью, на незнакомой дороге, через границу – нет! Марьяна вернулась, держа в руках бутылку минеральной воды, которую она купила в автомате на первом этаже.
– Я была внизу у портье. Сказала, что мы с тобой очень устали, сейчас ложимся спать, а завтра просим разбудить нас в шесть утра, так как очень торопимся. Так что тебе завтра не удастся незаметно уехать без меня, портье меня запомнил.
– Ты врешь, ты ведь ни слова не знаешь поитальянски. Как же ты с ним говорила?
– Он говорит по-английски. Не веришь – пойди проверь. – Она усмехнулась, потом взяла с тумбочки шприц: – Пусть это пока полежит у меня. Я не думаю, что ты настолько тронулся умом из-за этих денег, которые ждут нас там, в Лозанне, что собирался убить меня прямо здесь. Наверное, там просто снотворное, но пусть шприц побудет пока у меня. И давай-ка и правда ляжем спать, я устала, да и ты полдня за рулем.
Она спокойно легла. Он вздохнул и тоже стал раздеваться. Что же делать? Надо признать, что этот раунд остался за ней.
На следующий день он разбудил Марьяну ни свет ни заря, еще до прихода портье. Она с трудом открыла глаза и посмотрела на часы. Было только половина шестого. Господи! Ну можно ли поднимать приличную женщину в такую рань? Марьяна направилась было в душ, чтобы разогнать сон, но компаньон выразительно постучал по циферблату: