— Не беспокойтесь. — Перцев кивнул на чемодан. — Распакуйте, пожалуйста. У нас есть чем закусить.
Официант нагнулся над чемоданом, раскрыл его. Штырева отщелкнула замки сумки. Официант увидел в ней плоскую коробочку с джемом, термос и под ними какую-то пёструю ткань — вероятно, полотенце.
Из чемодана была извлечена скромная закуска. Официант сходил за тарелками, принёс кофе.
— Закажите лодку, — распорядился Перцев.
Официант взглянул на удочки и понимающе кивнул.
— Проводник не нужен? Есть один, который знает, где лучше всего берет форель.
— Нет. — Перцев улыбнулся. — Я здесь бывал.
Официант удалился.
Неторопливо позавтракали. Затем из чемодана были вынуты складной сачок, коробка с блеснами и другое нехитрое снаряжение рыболова. Чемодан оставили на хранение официанту.
— Идём, дорогая. — Перцев ласково коснулся рукой подбородка спутницы. Та улыбнулась и взяла сумку.
4
Перцев, далеко откидываясь назад, гнал по озеру лодку. Сильные удары весел вспенивали тёмную, прозрачную воду, и там, где гребец вырывал из неё лопасти, оставались маленькие воронки.
— Хорошо, — сказал он, — если бы и вправду можно было, не думая ни о чем, провести здесь недельку. Как, Тамара?…
Штырева не ответила. Ей вспомнилась Сибирь, откуда она была родом, Байкал. Вот и вода здесь — синяя и тяжёлая, как там. И, наверное, такая же студёная. Она опустила за борт руку — будто иглы коснулись тонкой кожи запястья… Там, у Байкала, она выросла, в маленьком рыбачьем посёлке. И вспомнился Тамаре рассказ отца о том, каким был Байкал одной осенней ночью — двадцать шесть лет назад.
В ту ночь Прохор Штырев тайно, огородами и задами посёлка, вывел на берег семью — жену и шестилетнего сына, поочерёдно перенёс их на руках в карбас, покачивавшийся на якоре, погрузил на судёнышко немудрящий скарб, поставил парус, вытянул якорь. Парус наполнило ветром. Под килем заговорила вода. Карбас набрал ход, накренился и устремился прочь от берега. Прохор взял курс на север, где за полторы сотни километров жили дальние родственники.
Жена Прохора готовилась второй раз стать матерью. Сам он только недавно оправился от изнурительной лихорадки. А на огромном озере было неспокойно, надвигался шторм. Как же осмелился Прохор Штырев пуститься сейчас в далёкий и опасный путь?
Ничего другого ему не оставалось. Он сильно задолжал скупщикам рыбы. Те не хотели больше ждать. Под вечер Прохору тайно сообщили, что кредиторы явятся утром за единственным его достоянием — карбасом и сетями. Рыбак знал: если это случится, семья помрёт с голоду. Поэтому и решил идти в плавание. Здесь, на берегу, его ждала гибель. А на Байкале — бог не без милости, может, все обойдётся.