Нобуру повел рукой в сторону светильника, расположенного у кровати, и вся комната озарилась холодным светом. Он дотянулся до внутреннего штабного телефона и набрал номер.
— Слушаю, господин генерал, — ответил резкий, почти лающий голос из центра управления, расположенного под землей.
— Кто там есть из старших офицеров?
— Полковник Такахара, господин генерал.
— Я хочу с ним поговорить.
Через минуту в трубке послышался голос Такахары, он говорил так, как будто докладывал начальству, и тон его голоса был лишь чуть-чуть менее резким, чем голос дежурного офицера.
Нобуру чувствовал неловкость от того, что звонил ему по такому пустяковому поводу, как будто он собирался обсуждать что-то личное.
— Все спокойно? — начал он.
— Согласно последним донесениям, полученным нами, — ответил Такахара, — иранские и повстанческие войска, осуществившие прорыв в районе Кокчетава, встречают лишь незначительное сопротивление. В ситуации на Кубани изменений нет. У нас возникли трудности со связью с передовыми станциями в Казахстане, но я уже отправил посыльного, чтобы разбудить начальника связи. Я полагаю, что в ближайшее время положение будет исправлено.
— Как давно нет связи? — спросил Нобуру с раздражением.
— Около получаса, господин генерал.
Полчаса. Ничего необычного, но Нобуру был страшно обеспокоен. И все это после неприятного ночного сна.
— Какая погода в Средней Азии?
Наступила пауза. Нобуру представил себе, как Такахара пытается взглянуть на карту погоды или же в страшной спешке запрашивает ближайшую метеостанцию.
— Фронт снежной бури движется, — раздался его голос. — В Караганде уже идет сильный снег.
— А, знаменитая русская зима, — сказал Нобуру задумчиво. — Ну, что ж, возможно, перебои в связи объясняются погодными условиями.
— Да, господин генерал. Возможно так же, что некоторые штабы используют темноту для того, чтобы передислоцироваться и не отставать от войск прорыва.
Объяснение было абсолютно убедительным, но что-то терзало Нобуру, что-то неясное.
— Такахара, — сказал он, — если начальник связи не сможет решить эту проблему, разбудите меня.
— Слушаюсь.
— Современная армия… без связи…
— Я понял, господин генерал. Все будет в порядке.
— Что-нибудь еще?
На минуту Такахара задумался.
— Ничего важного, господин генерал. Полковник Ногучи звонил, чтобы получить окончательное разрешение на проведение проверки готовности.
Полковник военно-воздушных сил Ногучи командовал истребителями-перехватчиками, вооруженными „Скрэмблерами“. Он всем страшно надоел, проводя бесконечные проверки готовности и учебные вылеты. Он сгорал от страшного желания бросить в бой те жуткие игрушки, которые ему доверил Токио. Нобуру прекрасно понимал, что нельзя дать военному человеку оружие и не вызвать у него желания использовать его, хотя бы для того, чтобы увидеть, что из этого выйдет.