Часы отсчитывали последние секунды.
Они почти достигли оптимального рубежа запуска.
А если что-нибудь случится? Если "Скрэмблеры" сработают раньше времени? Если он не сможет увести самолет достаточно далеко от зоны их действия? Если эффективная дальность действия "Скрэмблеров" окажется больше расчетной? Если наземные пункты управления опять переключат его самолеты с этим ужасным грузом на борту на автоматическое управление? Этих "если" было слишком много. "Скрэмблеры" никогда не проходили полевых испытаний, да это было бы и невозможно.
Мысль о том, что "Скрэмблеры" могли ударить всей своей мощью по нему, назначенному управлять ими, не давала ему разумно и четко мыслить.
Он опять взглянул на экран. Прошло полчаса с момента посадки, и американские автоматические системы камуфляжа отлично замаскировали вертолеты — хотя было очевидно, что механические приспособления были спроектированы без учета возможности выполнения задания в условиях местности, покрытой снегом. Конечно, "Скрэмблеры" нанесут удар по всем объектам, находящимся в радиусе их очень большой зоны поражения, но все же приятно было знать, что главные цели находятся именно в том месте, в котором, судя по радиоперехвату, они должны быть.
— Господин полковник! — неожиданный крик заставил Ногучи повернуть голову. Это был голос второго пилота, полный ужаса.
— В чем дело? — резко спросил Ногучи. Глаза второго пилота расширились от невероятного ужаса.
— Время!
Паника охватила Ногучи. Но, повернувшись к пульту управления, он увидел, что все еще оставалось несколько секунд второй пилот просто потерял контроль над собой, как женщина или ребенок. Это было непростительно.
— Заткнись, дурак! — крикнул Ногучи, не взглянув на пилота. Он боялся, что на его лице может быть заметен тот же страх, который был написан на лице его подчиненного.
Ногучи постарался взять себя в руки. Но в голове его все время возникали картины того, что будет с ним в случае неисправной работы "Скрэмблеров", и эти образы лишали его последних остатков самообладания.
Нет, он не вынесет такой жизни.
В тысячу раз легче умереть.
Он уставился на цифровой счетчик, держа пальцы на кнопке управления запуском.
Семь.
Всю свою жизнь…
Шесть.
…я…
Пять.
…как стрела…
Четыре.
…несся…
Три.
…к…
Два.
…к этому моменту…
Один.
— Банзай! — закричал Ногучи так громко, что у него заболело горло.
Он нажал на пусковую кнопку.
— Банзай! — закричал он опять.