— Банзай! — закричали по внутренней связи вслед за ним все члены экипажа.
Он взял управление на себя и накренил самолет, насколько это было возможно.
— Точный запуск, — услышал он в наушниках.
Один за другим остальные самолеты его звена доложили: "Точный запуск. Точный запуск".
Ногучи лег на курс и приказал всем самолетам набрать максимальную скорость. Небольшие управляемые ракеты устремились в сторону объекта под названием "Серебро".
— Вас понял, — доложил Хейфец по командной связи. — Все приземлились. Из районов сбора "Золото" и "Платина" доложили о состоянии полной боевой готовности. Все машины целы. Рота "Танго" доложила о пяти убитых и одиннадцати раненых во время наземного контакта на территории Иранского штаба, но я думаю, вы хотели бы услышать подробности непосредственно от командира.
Ему ответил голос Тейлора. Хейфецу показалось, что он звучал необычно резко и напряженно.
— У тебя все в порядке?
— В основном, да были небольшие трудности, связанные с размещением в зоне сбора. Часть зоны "Серебро" была уже занята советскими войсками резерва. Никакой координации, нет. До того, как все было выяснено, одно подразделение открыло огонь.
— Потери есть?
— Нет, нам повезло. Сейчас у нас здесь то, что раньше обычно называли "мирным сосуществованием".
— Боже, — сказал Тейлор, — этого нам только не хватало. Обмен артогнем с русскими.
— Сейчас все в порядке. Теркус размещает своих мальчиков в хорошем укрытии. Оно вы глядит великолепно.
— Отлично. Мы будем там приблизительно через сорок минут, — сказал Тейлор. — У меня есть на борту один раненый предположительно с сотрясением мозга и еще один в состоянии шока.
— Вас понял. Мы вас ждем. Прием.
— Пять-пять, конец связи.
Хейфец положил микрофон. Какой хороший день. Трудно представить себе, как в такой хороший день могло быть столько смертей. "Целый Иерихон из стали", — сказал он себе, думая о японских потерях.
Ему все уже было ясно. Он все для себя решил. Он просто не знал, как ему сообщить об этом Тейлору.
Он закончит эту кампанию, затем подаст в отставку. Он расстратил огромную часть своей жизни на сумятицу, на самообман, на неизбежное бесчестие достойного человека, который неправильно выбрал цель своей жизни. Конечно, он всегда был хорошим солдатом. Сейчас же наступило время бросить все, пока он еще не стал плохим солдатом.
Он поедет домой. В новый дом, который его друзья-беженцы строят в израильском поселении на западе Америки. Они превращают еще одну пустыню в сад. Он точно не знал, что он будет делать и чему он может научиться после стольких лет в армии. Но он знал наверняка, что справится с этим, и не боялся испачкать руки в грязи, если уж на то пошло. И ему не так много нужно.