Некоторые из последующих «ликвидации» прошли менее спокойно. На следующий день в жилой зоне того же лаготделения организаторы забастовки сначала пытались не допустить выхода заключенных к властям угрозами, а затем «сосредоточились в одном из бараков», откуда их выводили силой. В женском лаготделений заключенные образовали живое кольцо вокруг трех бараков, на которых висели черные флаги, и «начали кричать, свистеть, выть». Это продолжалось пять часов, после чего женщин стали рассеивать струями воды из пожарных шлангов. Лишь тогда живая цепь дрогнула, и надзиратели принялись выволакивать женщин из зоны.
В пятом лаготделений 1400 заключенных, главным образом украинцы и прибалтийцы, отказались выходить за зону, вывесили черные флаги и, как сказано в докладной записке, «вели себя крайне агрессивно». Затем, когда начальство попыталось отгородить бараки от продовольственных складов и ввело для этого в зону 40 вооруженных солдат, заключенные в количестве более 500 человек пошли в атаку. Они «с шумом, свистом, нецензурной бранию и возгласами „ура“» кидали в солдат камни, бросались на них с кольями, пытались выхватить у них оружие. Согласно докладной записке, «в самый критический момент нападения на охрану солдаты открыли огонь по нападающим заключенным и после произведенных выстрелов заставили их лечь на землю. После чего заключенные стали выполнять все указания охраны и лагерной администрации».
По данным МВД, в пятом лаготделений погибло двадцать три заключенных. Очевидцы же утверждают, что за несколько дней в разных лаготделениях Норильска было убито несколько сотен лагерников.
Таким же способом была подавлена и воркутинская забастовка. В одном лаготделений за другим солдаты и надзиратели входили в зону, выводили оттуда заключенных, разбивали на сотни и вели в тундру для «фильтрации», т. е. выявления зачинщиков. Чтобы люди выходили охотнее, московская комиссия во всеуслышание пообещала, что дела заключенных пересмотрят, а организаторы забастовки не будут расстреляны. Уловка сработала: один из участников волнений впоследствии объяснял, что начальник комиссии генерал армии Масленников разговаривал «по-отечески» и лагерники ему поверили.[1366]
Однако поверили не все. Заключенные, работавшие на шахте № 29, прекратить забастовку отказались. Тогда власти, в распоряжении которых были солдаты, решили разогнать толпу струями воды из пожарных шлангов: «Но не успели они размотать шланги и пустить воду, как Рипецкий дал сигнал рукой, и заключенные пошли вперед стеной. Они выкинули машину из ворот как детскую игрушку. <…> Солдаты дали залп прямо в толпу. Но мы стояли, сцепившись руками, и в первый момент никто не упал, хотя многие были убиты или ранены. Только Игнатович, немного опередивший остальных, был один. Мгновение он стоял словно бы в изумлении, потом повернулся к нам. Губы его шевелились, но слов слышно не было. Он выбросил вперед руку и упал.