— Вы православный человек? — строгим голосом поинтересовался Святослав Олегович.
— Вообще-то я атеист, — улыбнулся молодой врач. — Трудно быть верующим, когда специализируешься на хирурга.
— А он православный, — заявил Петровский, — и его семья тоже глубоко верующие люди. Представьте, какую боль вы наносите вашим предложением. Покончить с собой — значит лишиться божьего благословения. Для верующих людей такой грех просто мыслим. Не говоря уже о том, что по правилам православной церкви самоубийц нельзя отпевать и хоронить рядом со всеми. Вы понимаете, на какую боль обрекаете его родных и близких?
— Об этом я не подумал, — пробормотал изумленный аспирант, — но раз вы так считаете… Он ведь все равно уже умер. Только сердце пока работает.
— Это вы так считаете, — строго прогорил Петровский, не позволяя собеседнику обороняться, — но его близкие сидят сейчас за дверью. Они молятся о его благополучии. Неужели вы такой черствый человек?
— Я не настаиваю, — выдавил молодой врач, — если вы так думаете. Конечно, мы будем держать его здесь столько, сколько будет работать его сердце. Никто не посмеет отключить больного от аппаратуры без разрешения родных.
— Вот это правильно, — согласился Святослав Олегович, — вы должны помнить то, о чем я вам сейчас говорил. А теперь выйдите к жене несчастного, утешьте ее и подбодрите, она так нуждается в вашей поддержке. И не нужно говорить о поврежденном мозге. Зачем лишать человека последней надежды? Пусть думает, что у ее супруга еще есть возможность выкарабкаться, уйти от неминуемой смерти.
— Конечно, — пробормотал вконец запутавшийся аспирант. — Я прямо сейчас… Извините… я пойду. — И он поспешил отойти. Восхищенный Бубенцов радостно произнес:
— Вы гений, Святослав Олегович. Теперь он будет играть на нашей стороне.
— От этого нам не легче, — прагматично заметил тот, — хотя одной маленькой проблемой стало меньше. Где лечащий врач? Найди мне его.
— Сейчас приведу. — Бубенцов побежал в конец коридора. Петровский посмотрел ему вслед. Паша, конечно, человек проверенный и работоспособный. Но отсутствие инициативы ничем не заменишь. Он всего лишь прекрасный исполнитель. Другое дело Леонид Исаакович. Этот может придумать такую невероятную комбинацию, что никто, кроме него, не поймет истинного мотива сделанного.
Паша вернулся с лечащим врачом, мужчиной средних лет, в помятом белом халате. У него была круглая голова, редкие, словно завитые, каштановые волосы, крупный мясистый нос. Подойдя к Петровскому, он коротко представился.
— Михаил Сидоров.
— Очень приятно. — Петровский пожал протянутую руку. — Я из Центральной избирательной комиссии, из Москвы, Святослав Петровский. Вы, наверно, знаете, что ваш пациент был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной думы по вашему избирательному округу.