— Согласен. Но не понимаю, как наша ситуация с этим связана.
— Они не хотят превращать Государственную думу в отстойник для уголовных элементов, — патетически воскликнул Петровский, — и просят вашей помощи.
— Мы уже об этом говорили, — напомнил Симонов.
— Нет, Игорь Сергеевич, вы меня не поняли. У нас был несколько беспредметный разговор. А сейчас будет более конкретный. — Он поднял чашечку с чаем, попробовал на вкус и с раздражением подумал: «Откуда они только берут такой дешевый чай?»
— Что значит конкретный разговор? — не понял хозяин квартиры.
— Мы хотим сделать все, чтобы Качанов не попал в Думу, — сказал Петровский. — Там должны быть умные и ответственные политики.
Симонов явно не понимал, к чему он клонит.
— Именно поэтому они готовы оплатить любые расходы по консервации тела Нечипоренко, чтобы помешать бывшему бандиту пройти в депутаты, — осторожно продолжил Святослав Олегович.
Врач по-прежнему молчал, и это вдохновило его собеседника.
— Назовите любую сумму, чтобы гарантировать консервацию. Нам нужно, чтобы Неречипоренко протянул хотя бы один день.
— Иначе говоря, вы предлагаете мне взятку? — спросил Игорь Сергеевич.
— Ну почему сразу взятку? У вас будут расходы на дорогие лекарства, на оплату врачам…
— Это называется взяткой, — упрямо вторил Симонов. — Извините, но мне кажется, вам нужно уйти. Мы закончили наш разговор.
— Не стоит быть таким идеалистом, — посоветовал Петровский. — Если вы служите благородному делу…
— И даже в этом случае я вынужден отказаться.
— К чему такая принципиальность? — поморщился Святослав Олегович. — Не надо так много высоких слов. Давайте сразу условимся, что мы думаем о пользе дела, а не о деньгах, которые готовы платить. Однако чтобы вы поняли, о чем идет речь, я назову вам сумму. Один миллион рублей. — Он специально повысил голос, чтобы его услышали в соседних комнатах.
Главврач улыбнулся.
— Хотите поразить меня такой невероятной цифрой.
— Тридцать тысяч долларов или чуть больше, — пересчитал на американские деньги Петровский. — Вы сможете переехать в другой дом, жить более достойно…
— Уходите, — беззлобно предложил Симонов. — Мне неудобно выгонять вас из собственного дома.
— Любой человек должен сознавать, во имя чего он идет на неприятности для самого себя, — не отступал Петровский. — Вы сами считаете, что нельзя пропускать Качанова в Думу. Так почему же отказываетесь нам помочь?
— Благородная цель не может оправдать негодных средств, — возразил Симонов, — я лично в этом убежден.
В этот момент зазвонил телефон. Святослав Олегович, извинившись, достал аппарат, включил его.