- Так чего же вы хотите? - и тут же пожалела о неудачном выборе слов, потому что одними глазами он отдал должное ее фигуре, затем его губы слегка дрогнули в легкой улыбке, от которой у нее просто все смешалось в голове, и она подумала о том, что бы она почувствовала, если бы ощутила его губы на своих... И он не дал ей времени вернуть себе душевное равновесие, настроить себя на ненависть к мужчинам его типа, погасить то отвращение к себе, которое она испытывала, и перевел свой безмолвный комплимент в слова:
- Поужинаем с вами завтра вечером?
- Вы с ума сошли! - гневно вырвалось у нее, она вспыхнула и краска залила ей и лицо, и шею. Он, не торопясь, встал, не отводя завороженного взгляда от пульсирующей жилки у нее на шее.
- Сошел с ума потому, что хочу поближе познакомиться с красивой женщиной? - Он с деланным удивлением покачал головой, бесенята прыгали в его глазах. Даже если она дикая кошка. - Он обратил на нее всю мощь своей неотразимой улыбки. - Но возможно, это и привлекает больше всего?
Она не обратила внимания на вею эту чепуху и строго спросила:
- Почему вам так важно повидать Мартина? Расскажите мне, но я все равно отвечу, что вы ничего не получите, а потом можете убираться. - И никогда больше не возвращаться, добавила она мысленно, стараясь придать своему лицу бесстрастное выражение.
А он засмеялся, просто закинул назад голову и разразился веселым смехом; за одно это она готова была убить его на месте. Но то, что произошло дальше, было еще хуже, намного хуже этого. - Выходя из комнаты, он произнес:
- Я уже сказал вам. Я хочу познакомиться с вами ближе. Намного ближе. Озорные огоньки в его насмешливых глазах подчеркивали двусмысленность этих слов. Голос его звучал глубоко и проникновенно, когда он продолжил:
- Для начала поужинайте со мной завтра вечером. Будьте готовы к восьми. А если вам придет в голову увильнуть, то предлагаю вам вытащить Доминика оттуда, где он сейчас прячется, и спросить его, не знает ли он случайно, почему вам нужно отказывать мне в этой просьбе.
- Домми, на что он намекал? - недоумевала Седина, когда они под пронизывающим ветром шли от больничной двери к запаркованной машине. Она подняла воротник и с тревогой взглянула на двоюродного брата:
- Почему я должна встречаться с ним сегодня? Почему я должна делать то, что он требует от меня?
Доминик пожал плечами, стараясь не смотреть ей в глаза. И хотя она накануне пересказала ему суть своего разговора с Адамом Тюдором, включая последнюю просьбу-приказ, тем не менее чувствовала, что брат что-то скрывает от нее, что-то крайне неприятное для него.