Но никакое физическое насилие не могло поразить ее сильнее, чем сказанное им ледяным тоном:
- Если ты собираешься поговорить о шантаже, то я тебе отвечу: я вполне могу разорить Мартина и посадить за решетку Доминика. И сделаю это, если ты не выйдешь за меня замуж.
"Какая дурь?" - тут же подумала она. А потом ее охватил страх, так как она поняла, что его слова не были неудачной шуткой.
Он смотрел на нее недобро и жестко, а искорки изумрудных глаз жгли ее холодом неприязни. Она уже оценила силу его обезоруживающего обаяния, которое он, казалось, мог пустить в ход в любой момент, и силу его ума, подобного стальному капкану.
Ее вдруг стала бить дрожь.
Она услышала шум его дыхания, увидела его глаза и потом до нее донесся его голос, подобный тяжелому бархату, когда он подал ей чашку с кофе.
- Выпей. Сразу полегчает. И давай выберемся из этой мрачной дыры. Нам еще многое нужно выяснить.
Квартира была далеко не мрачной и тем более не дырой. Она даже казалась довольно уютной, когда кто-нибудь приезжал в город и останавливался в ней, и для офиса она была удобной.
Седина продолжала размышлять о преимуществах этой маленькой четырехкомнатной квартиры, потому что не хотела думать о последних словах Адама. Она не хотела ни выяснять с ним отношения, ни пить с ним кофе. Если ей даже удастся, несмотря на спазм в горле, сделать глоток кофе, желудок его не примет.
Она поставила чашку на пол, бессмысленно качая головой. Адам бросил на нее резкий и холодный взгляд, затем встал и притянул к себе. Она понимала, что ее кожа не должна гореть от прикосновения к ней этих сильных, красивых рук, не должны эти теплые волны наполнять желанием ее тело. Но медленно, вопреки рассудку, ее золотистые с поволокой глаза, обрамленные длинными ресницами, остановились на его лице, а сердце бешено забилось, когда она увидела, как его чувственные губы тронула легкая понимающая улыбка.
Это горячее желание и жажда поцелуев повергли ее в ужас и увлекли ввысь от реальности в мир фантазий, иллюзорных ощущений... Нет, это невозможно, недостойно ее: она выдернула свои ладони из его рук и обхватила себя за плечи. И тогда Адам твердо сказал:
- Пойдем. Ей нужно было крикнуть ему или по крайней мере потребовать, чтобы он сказал ей, что он задумал. Но в голове у нее была сумятица, вызванная минутным сумасшествием, и сейчас она только безучастно заметила, что он выключил свет, и следовала за ним в его темно-серый "мерседес" последней модели.
Только после того, как ему удалось влиться в поток машин, она смогла выговорить: