Убедившись, что дверь заперта, она вытащила из сумочки ключ, который ей дал Адам, повернула его в замке и, когда тащила свой чемодан вверх по лестнице, услышала резкий голос Адама:
- Где ты была, черт возьми?
- Как ты думаешь? - огрызнулась она, обиженная его тоном, а ее плохое настроение превратилось в ярость. - Что ты пытаешься обращаться со мной, будто я уже твоя собственность!
- Я не пытаюсь, - ответил он, сжав губы и глядя на нее с упреком. - Ты и есть моя собственность, и знаешь это.
Это было невыносимо: вдруг после спокойствия последних десяти дней она почувствовала, что больше не в состоянии с достоинством выносить это; ее губы побелели от гнева, и она закричала на него:
- Я - не твоя собственность, и никогда ею не буду! Слышишь, никогда! - У нее было две секунды, чтобы пожалеть, что она не сдержалась, нарушила данное себе обещание вести себя с ним с холодной учтивостью; он подскочил к ней, выхватил у нее чемодан и одним резким движением забросил его на верхнюю площадку лестницы.
А потом он втащил ее наверх и усадил рядом с чемоданом, который, на удивление, оказался целым. И прежде чем она отдышалась и потребовала, чтобы он объяснился, он заговорил резким голосом:
- Я целый день схожу с ума, гадая, где ты. Да, черт побери, ты могла попасть под автобус!
- Была бы счастлива, - бросила ему она, потом закрыла глаза, возмущенная собственной грубостью, о которой не подозревала. Он извлек из нее такие эмоции, о которых она и не подозревала. И при этом он выглядел так, будто и вправду волновался о ней, поэтому она зашептала:
- Извини. Тебя не было, когда я уходила, но я должна была написать записку. Я поехала взять наконец машину и кое-что из одежды. Ты мог бы догадаться. Или позвонить Мартину и проверить, если действительно беспокоился обо мне.
- И позволить им увидеть трещину в нашем красивом фасаде? - язвительно спросил он. - Влюбленная парочка дрейфит: один уже не знает, где находится другой?
Было видно, что он не успокоился, но она, не совсем понимая, почему это должно ее волновать, попросила:
- Давай не ссориться. - Ей не нравился циничный блеск в его глазах, но она упрямо продолжала:
- У меня был такой неудачный день, что хотелось бы его поскорее забыть. Мало того, что меня завела Ванесса, так еще и мой чемодан некстати раскрылся и все вещи теперь в грязи.
Она не стала говорить, как в течение последних десяти дней она становилась все более взвинченной; жить с ним в одном доме и терпеть его безразличное отношение к ней, как к чужой, не проявляя к ней никакого интереса, было для нее подобно медленной пытке. Она не понимала, почему так должно быть.