Очевидно, вид у меня был что надо, так как Бернардо сказал:
- Беру свои слова обратно. Если бы ты прихватила платье, ты была бы даже красивее меня.
Я покачала головой:
- Не была бы, но спасибо на добром слове.
- Поехали, - сказал Эдуард.
- У нее слишком грудь открыта, - заметил Олаф.
Я глянула на его застегнутую на все пуговицы черную рубашку:
- А у тебя соски видны.
У него потемнело лицо. Наверное, это он покраснел.
- Стерва!
- Сам такой и лошадь твоя такая.
Эдуард встал между нами, успокаивая Олафа. А мне он сказал:
- Не дразни его, если не хочешь беды.
- Он начал, - огрызнулась я.
Он посмотрел на нас ледяным взглядом, который я у него видела, когда он убивал.
- Мне все равно, кто начнет, но закончу я. Это ясно?
Мы с Олафом посмотрели на него, потом друг на друга.
- Ясно, - сказал Олаф.
- Абсолютно ясно, - подтвердила я.
- И хорошо. - Лицо Эдуарда превратилось в улыбающуюся рожицу, и он стал на несколько лет моложе. Как это у него получается? - Тогда пошли.
И мы пошли.
Клуб "Обсидиановая бабочка" был расположен между Санта-Фе и Альбукерком, в стороне от дороги, и напоминал обыкновенное индейское казино. По всему облику он казался фешенебельной ловушкой для туристов. Нам пришлось сделать круг, пока нашлось место на парковке.
Здание было стилизовано под ацтекский храм. Или - не мне судить - являлось настоящим ацтекским храмом, но снаружи оно выглядело как декорация к фильму. Красный неон складывался в угловатые резные лица, и название тоже было написано красным неоном. Очередь огибала угол здания и уходила в жаркую ночь. Я в чужом городе, клубный менеджер мне не знаком, так что без очереди мне было не проскочить. Но стоять в ней тоже не хотелось.
Эдуард уверенно направился к голове очереди, будто знал что-то, недоступное нам, мы и последовали за ним, как послушные собачки. Мы не были единственной четверкой, желающей попасть в клуб, только наша четверка не состояла из пар. Чтобы не выделяться, нам нужна была хотя бы еще одна женщина. Но Эдуард, кажется, не стремился слиться с толпой. Он подошел к голове очереди, где стоял крупный широкоплечий мужчина очень индейского вида с голой грудью, одетый во что-то, очень похожее на юбку, но все же, наверное, не юбку, и широкий воротник с псевдозолотым шитьем закрывал его плечи, как мантия. На голове у него была корона с перьями попугая мако и еще какими-то поменьше, которых я не знала.
Уж если вышибала на дверях у них таков, то мне действительно интересно посмотреть. Только я надеялась, что у них полным-полно ручных попугаев, и птичек не убивали ради этих перьев.