- Ее жизнь не важна. Важна твоя.
- Я рада быть в живых, но не поймите меня неправильно: какая вам разница, жива я или нет?
- Ты нам нужна, - произнес за мной мужской голос.
Мне пришлось задрать голову и выгнуть шею, чтобы увидеть, кто говорит. Сперва я его не разглядела, потому что он был окружен людьми без кожи. Мне вспомнилось, что Эдуард беспокоился, куда делись некоторые тела. И он понятия не имел, что могло с ними статься.
Было примерно двадцать пять или тридцать пять оживленных трупов, и стояли они за мной так тихо, что я их не услышала и не ощутила. Как выключенные роботы, ждали они возвращения жизни. Зомби никогда не бывают так тихи, так пусты. К концу, когда они начинают разлагаться и надо положить их в могилу, пока они не растаяли, они и то бывают живее этих. Мне тут же стало ясно, что подняты тела, но личности, заключавшиеся внутри этих тел, не подняты. Их хозяин съел то, что превращало их в личности. То, что было для этих тел больше, чем соединением мышц и кожи. Души он не ел, потому что я видела одну из них в доме, где он сделал двух таких ободранных. Но что-то он взял из их тел, какую-то память о том, что я ощущаю, когда поднимаю мертвых. Они стояли, как вырезанные из плоти камни, абсолютно пустые. Те, в больнице, хотя бы притворялись живыми. Эти даже не притворялись.
Наконец я разглядела говорящего мужчину. На нем был стальной шлем и стальной нагрудник, какие описываются в исторических книгах конкистадоров, но все остальные элементы своего наряда он позаимствовал прямо из кошмара.
На шее у него было ожерелье из языков, еще свежих и розовых, будто только что вырезанных. Юбка состояла из кишок, которые дергались и извивались, подобно змеям, и каждая толстая лента жила сама по себе. Обнаженные до плеч руки, сильные и мускулистые, были покрыты исчезнувшими веками жертв. Когда он подошел ближе, я увидела, что веки открываются и закрываются. Они моргали на меня, и под ними открывались дыры в форме глаз. А в дырах этих зияла тьма и мерцал свет холодных звезд.
Я отвернулась, вспомнив звездные глаза Итцпапалотль. Нет, в эти глаза я падать не хочу. Если сейчас мне предстояло бы сделать выбор, я предпочла бы городского вампира этой твари, что стояла передо мной.
После того, что я видела на месте убийства, казалось, я почувствую, как в нем убывает зло, но зла не было. Была сила, будто рядом находится аккумулятор величиной с небоскреб. Энергия жужжала у меня по коже, но энергия нейтральная. Ни добрая, ни злая сама по себе - как ни добр и ни зол пистолет, который все же можно использовать во зло.