Я БЫ РАД БЫЛ ОХОТИТЬСЯ РЯДОМ С ТОБОЙ. Я БЫ ОХОТИЛСЯ НА ТВОИХ ЖЕРТВ, ПОТОМУ ЧТО ЗНАЮ: ТЫ НЕ СТАНЕШЬ ОХОТИТЬСЯ НА МОИХ. НО МЫ БЫ УБИВАЛИ ВМЕСТЕ И РАЗРЕЗАЛИ ТЕЛА, И ЭТО БЫЛО БЫ БОЛЬШЕ, ЧЕМ Я КОГДА-ЛИБО МОГ МЕЧТАТЬ РАЗДЕЛИТЬ С ЖЕНЩИНОЙ.
Подписи не было. Неудивительно, потому что я вполне могла бы отдать письмо полиции.
- Ты побледнела, - сказала Даллас.
- А что там написано? - спросил Бернардо.
Я отдала ему письмо:
- Не думаю, что он здесь поблизости и собирается убивать ее или нас.
- О ком вы говорите? - спросила она.
Я ей рассказала, и она стала смеяться.
- Ты знаешь, что я истребитель вампиров? - спросила я.
- Да.
- Этой ночью я убила одного вампира. Насколько я понимаю, того, которого хотела Итцпапалотль, чтобы я убила. Она мне помогла это сделать. Это сердце я и вынула.
Бернардо читал быстрее, чем можно было от него ожидать.
- Господи, Анита, Олаф на тебя запал!
- Запал, - повторила я. - Запал. Слушай, другого слова найти не мог?
- А мне можно прочесть? - спросила Даллас.
- Думаю, даже нужно, потому что он ждал не просто, чтобы взглянуть на меня. Если бы я не появилась, он бы пришел сюда и изрубил тебя в куски.
Она попыталась со смехом отмахнуться от этих слов, но что-то в моем взгляде прервало ее смех, и она протянула за письмом дрожащую руку. Прочтя его, она спросила:
- Кто это?
- Олаф, - ответила я.
- Но он же был такой милый!
Бернардо издал какой-то неопределенный звук.
- Поверь мне, Даллас, но в этом Олаф никак не милый.
Она посмотрела на меня, на Бернардо:
- Вы меня не разыгрываете? Вы всерьез?
- Он - серийный убийца. Только, по-моему, в этой стране он никогда еще не убивал.
- Вы должны были выдать его полиции, - сказала она.
- У меня нет доказательств его преступлений.
- К тому же, - добавил Бернардо, - что, если бы он был вампиром?
- Что вы имеете в виду? - спросила она.
- Он имеет в виду, - пояснила я, - что вампира ты бы не выдала полиции, зная, что сами вампиры этим займутся.
- Да, пожалуй, - согласилась она.
- А этим займемся мы, - сказал Бернардо.
Она посмотрела снова на нас обоих, и на этот раз в ее глазах был испуг.
- Он вернется?
- За вами? Вряд ли, - ответил Бернардо и посмотрел на меня. - Но наверняка он найдет причину приехать в Сент-Луис.
Я бы рада была сказать, что он ошибается, но какое-то холодное чувство у меня под ложечкой подтвердило слова Бернардо. Мне предстоит снова увидеться с Олафом. И надо только решить, как мне повести себя при встрече. Пока мы занимались этой работой, он не совершил ничего плохого. У меня не только нет доказательств, что он - серийный убийца, но в этом раунде он вообще не сделал ничего хуже, чем я. Мне ли бросить в него камень? И все же, все же я надеялась, что он будет держаться от меня подальше. И может быть, еще и по тем причинам, о которых мне не хотелось признаваться даже самой себе. Может быть, по тем же причинам, по которым я убью его, если он появится. Ведь не исключено, что в его письме могла быть правда. За мной больше пятидесяти убийств - и что же отличает меня от людей, подобных Олафу? Мотив? Метод? Если это единственная разница, то Олаф прав, а я не могу допустить, чтобы он был прав. Этого я просто не могу принять. Вырасти в Эдуарда - это проблема. Вырасти в Олафа - это кошмар.