- Как-то это чертовски злит, такое неведение.
Он улыбнулся.
- Я знаю. Мне очень жаль, Анита.
- Черта с два. Ты любишь хранить тайны.
- Но не эту, - сказал он.
И что-то похожее на печаль было в его глазах. Впервые до меня дошло, что он когда-то был добрее, мягче. Он не родился таким. Он был сделан таким, как чудовище Франкенштейна.
- Значит, ответов не будет?
- Нет.
Мы переглянулись, но нетерпения не было ни в ком из нас.
- О'кей, - сказала я.
- Что о'кей? - спросил он.
Я пожала плечами:
- Ты не хочешь говорить о своей биографии - ладно. Ответь на другой вопрос: ты собираешься жениться на Донне?
- Если я скажу "да", что ты сделаешь?
Я вздохнула.
- Когда я сюда приехала, я готова была тебя убить, чтобы защитить их. Но что есть любовь, Эдуард? Ты готов отдать свою жизнь за этих ребят. И за Донну тоже. Она убеждена, что ты - мужчина ее мечты. Отличная актерская игра. Бекки рассказала ей, что ты сделал - что сделали мы. Питер подтвердил. Так что в каком-то смысле все они трое знают, кто ты и что ты. Донне это не мешает.
Я замолчала.
- Так в этих словах где-то был ответ на мой вопрос? - спросил он.
- Я ничего не сделаю, Эдуард. Ты готов умереть за них. Если это не любовь, то что-то так на нее похожее, что я не вижу разницы.
Он кивнул:
- Приятно знать, что ты меня благословляешь.
- Ничего подобного, - возразила я. - Но не мне бросать камни в твою личную жизнь. Так что поступай как хочешь.
- Так и сделаю.
- Питер не сказал Донне, что с ним случилось. Ему нужно бы по этому поводу к психотерапевту.
- А почему ты ей не сказала?
- Это не моя тайна. К тому же ты - его будущий отчим, и ты в курсе. Я верю, что ты поступишь как надо, Эдуард. Если он не хочет, чтобы Донна знала, ты найдешь, как это обойти.
- Ты говоришь так, будто я - отец Питера, - сказал Эдуард.
- Ты хорошо видел, что Питер сделал с Амандой? - спросила я.
- Достаточно.
- Он разрядил в нее всю обойму. Превратил ее лицо в лапшу. И вид у него был... - Я покачала головой. - Он больше твой сын, чем Донны. И таков он с тех пор, как в восемь лет пристрелил убийцу своего отца.
- Ты думаешь, что он такой, как я?
- Как мы, - поправила я. - Как мы. Я не знаю, можно ли восстановить что-то, разрушенное так рано. Я не психиатр, лечение людей - не моя специальность.
- И не моя тоже, - сказал он.
- Я никогда не думала, что ты жалеешь о частицах своей личности, которые отдал, чтобы стать тем, кто ты есть. Но когда я увидела тебя с Донной, Питером и Бекки, я увидела в тебе сожаление. Тебе интересно, какова была бы твоя жизнь, не встреть ты Ван Клифа или кто там был первый из них.