Саоми (Кай) - страница 11

Я долго звала его, не по имени — просто кричала, всполошив своим голосом обитателей пробуждающегося леса, потом в голову пришла новая идея.

Лес я знала, как свои пять пальцев, и самые лучшие места, самые укромные его уголки также были мне знакомы. Последние года полтора я помогала здешнему леснику, пока старик не скончался от хворей, во сне незаметно перейдя в мир иной. Лес был совсем небольшим, не таким, как в приграничных областях на севере и на востоке, его можно было пройти поперек за сутки, и тогда я решила, что, вполне вероятно, смогу найти беглеца поблизости. Ему ведь так и не удалось поспать… Я вернулась к дому и наклонилась, пытаясь разобрать следы в мокрой траве, но люди императора так истоптали землю, что моя задача казалась практически невыполнимой. Хотя нет, вот он — отпечаток босой ступни, а вот тут — еще один, и еще… Удивляясь собственной удачливости, я шла по следу, как ищейка, останавливаясь лишь изредка. Почему же беглец так неосторожен? Может, все-таки подействовал мой отвар, и теперь ему попросту не до того, чтобы заметать следы — тут как бы с ног не свалиться.

Ответ на свой вопрос я нашла довольно быстро. Поиски привели к укромному местечку под рассохшейся колодой. Сердце радостно подпрыгнуло и, еще не полностью веря в подобную удачу, я подошла ближе, наклонилась, отвела густые ветви сочно зеленеющего, несмотря на середину осени, кустарника…

Вынув припрятанный под передником нож, я полезла в кусты. Так и есть, вот он — беглец, за которым охотится вся имперская полиция, спит, бережно обнимая рукой узелок со мною испеченными пирожками. Спит… Значит, не зря мать учила меня разбираться в травах, я хорошо переняла науку.

Итак, я его нашла, но что делать дальше — не знала совершенно. А ведь уже утро, значит, надо спешить. Однако что я могу противопоставить человеку, расправившемуся с шестью здоровыми мужчинами, обученными и защищаться, и нападать? Я наклонилась, приложив к шее спящего лезвие ножа. Хотелось надеяться, что человек, просыпаясь, не дернется, потому что я не знала, быть может, он нужен императору исключительно живым.

Он не дернулся, просто открыл глаза. Равнодушно покосился на мои пальцы, сжимающие рукоять, потом посмотрел в лицо.

— Кажется, я тебя знаю, — сказал он.

— Да, знаете, учитель Вонг.

Удивление сменилось радостью узнавания.

— Инга?

Улыбка осветила изможденное лицо беглеца, но лишь на миг. Сообразив, что радоваться, ощущая приставленное к горлу лезвие, нечему, человек перестал улыбаться, взгляд его стал тяжелым.

— Что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы ты… вы пошли со мной.