Саоми (Кай) - страница 2

И вот теперь, промозглой осенней ночью, он готов был отдать полжизни за то, чтобы оказаться там, внутри, за этой дверью, в тепле, исходящем от разогретой печи, и чтобы блюдо с пирогами на столе… Хотя бы посмотреть на них, хотя бы понюхать, потому что при мысли о еде челюсти сводило так, что он даже не уверен, сможет ли хоть что-нибудь съесть. Если, конечно, предложат.

Запах, казалось, становился сильнее с каждым мгновением и буквально сводил с ума. Однако постучать еще раз он бы не посмел, нет. Так и стоял на ступеньке в ожидании. И даже, если бы пришлось ждать всю ночь — не ушел бы никуда. Просто не смог.

Шагов по ту сторону бревенчатой кладки он не расслышал, и потому вздрогнул от неожиданности, когда яркий свет вдруг полился из распахнувшейся двери, заставив глаза болезненно сощуриться.

* * *

Стук мне не послышался. Я с сожалением смотрела на тощую фигуру, все еще надеясь, что незнакомец растворится в потоках дождя, исчезнет или, на худой конец, окажется просто случайным путником, нищим, привлеченным ароматами выпечки. Но… надежда испарялась быстро. Человек выглядел именно так, как мне его описали — высокий, худой, с длинными темными волосами, спускавшимися далеко ниже плеч… мало кто из мужчин носил волосы распущенными, а женщинам в нашей местности подобное и вовсе не позволялось.

Ну уйди, ну исчезни!

Видимо решив, что хозяйка лесного домика имеет право знать, кто постучался к ней среди ночи, человек поднял голову. Так и есть, это он: у людей не часто встречаются глаза разного цвета, а у незнакомца один глаз был голубой, а второй чуть потемнее, с зеленоватым оттенком морской волны. Я обреченно вздохнула, устало ссутулившись, отступила в сторону:

— Заходи.

Человек быстро опустил голову и, переступив порог, так и замер, прижав руки к груди и глядя в пол. Вокруг его босых ног моментально образовалась заметная лужа, а вода все еще капала с одежды и волос.

— Раздевайся, быстро.

Наверное, мой голос прозвучал сердито, но… я была зла на этого человека, зла, потому что очень и очень надеялась, что он так и не придет.

Ночной гость послушался приказа и принялся стягивать с себя мокрые вещи, взамен которых я принесла одеяло, да еще полотенце — высушить волосы, а потом позвала за стол. Незнакомец слегка покачивался на ходу, и я шла рядом, подстраховывая, пока он не сел на лавку. Но дотронуться до него, даже, чтобы поддержать, так и не смогла. И в тот момент, когда завернутая в старое рыжее одеяло фигура устало примостилась на лавке возле печи, мой взгляд задержался на изможденном лице, потому что в облике ночного пришельца вдруг почудилось нечто знакомое и не по описаниям. Я опустилась напротив, вглядываясь пристальнее. Разноцветные глаза сбивали меня с толку, приводили в недоумение, потому что их я не помнила, но вот лицо… Лицо было другое и, одновременно, то же самое, вполне узнаваемое.