— А почему Вексель не забрал с собой хотя бы часть перевозимого вами груза?
— Ты думаешь, что все те баулы, что мы везли были тем самым грузом?
— Нет.
Бросив это короткое «нет», меня буквально осенило — вьюки были действительно ни при чём, караван вёз меня — человека королевского происхождения, человека который представлял огромную опасность и одновременно ценность для обоих государств. Или я обольщаюсь? Едва ли. Значит, камерлинская власть боится, что я или моя мать предъявим права на трон? Возможно, но тогда такую же опасность мы представляем и для королевы Рустании. Хотя если посмотреть под другим углом, то и для одной и для другой стороны мы могли стать как врагами так и союзниками. Но, кажется, обе стороны нашли компромисс и пришли к соглашению?! Несомненно. Значит они решили как можно быстрее избавиться от возможных наследников Эскалиора? И если всё это так, то становиться понятным, почему Вексель, как только запахло жаренным, предпочёл смыться. Ему уже было необязательно доставлять меня живой. Повернуть назад я не могла, а если бы выжила, то всё равно не миновала бы камерлинской столицы. Теперь понятно, каким образом Вексель собирался устранить мою матушку, он всего лишь сообщил кому надо правду и предоставил доказательства её королевского происхождения. Но знать обо всем этом Терму пока не нужно.
— Так почему же он сразу не переправил этот груз?
— Потому что пройти через портал-камень человек может лишь совершенно голым, и лишь высшие маги способны создавать нечто иное.
— Но… мы же не нашли его одежд?! — Тёрм, глядя на меня, грустно усмехнулся.
— Ты ошибаешься, Ильдарас нашёл всё: и одежду, и оружие, он просто спрятал его подальше от чужих глаз.
— Тёрм, в начале нашего пути ты ведь не считал меня шпионкой, нет? Ты думал, что это ошибка, что это не я?
— Все в точности до наоборот. Я понял, что это ты. Не верили другие.
— Почему же ты тогда не хотел брать меня в обоз? — я почувствовала, что он смутился. Опустив голову, Термарель некоторое время молчал, потом, решительно тряхнув головой, ответил.
— Я боялся к тебе привязаться. Потому что… потому… — я пристально смотрела ему в лицо, измученное лицо смертельно уставшего человека, но находящего в себе силы не унизиться до просьб о снисхождении. Он так и не сказал, почему…
— Тёрм, сколько тебе лет? — глупый вопрос, в странном, нелепом разговоре, разве для этого я сюда шла? Разве мне есть дело до прошлого? Разве это так важно?
— Двадцать первый, — я думала, он чуть старше, — а тебе?
— Двадцать, целая вечность, — ответила я и поняла, что мы говорим не о том, совсем не о том, о чём надо сказать, но не смогла найти в себе силы, чтобы признаться… он мой враг и этого не изменить, не исправить, а ещё… ещё он завтра умрёт, если я не сделаю, что должна сделать…