Лестница кончилась, но не успел стихнуть топот ног от первого отряда стражников, когда из широкого верхнего тоннеля прямо на нас вывернула такая же немногочисленная, но уже гораздо лучше вооружённая орава. Командовали ими два дюжих мужика одинаково одетых, с одинаковыми капральскими наклёпками на нагрудных латах.
— Пропустите воительницу с раненым, — скомандовал первый, разглядев одетую на мне форму. Второй оказался сообразительнее. Он наклонился к повисшему на моём плечу Тёрму.
— А ну кось покажи своё лицо? — эти слова стоили ему жизни. Мой клинок войдя в капральский живот чуть ниже брони распорол вздрогнувшее от боли сердце. Крик замер на губах капрала. Рывок вверх, и распарывая брюшину, меч взлетел в направлении стражника, следовавшего за капралом. Незадачливый командир в последних судорогах, хватая ртом воздух, повалился на пол. Рубанув по рукам ближайшего стражника, я шагнула вправо, прижимаясь к стене и оттесняя камерлинца за свою спину. Рассчитывать на обессилевшего Тёрма не приходилось. Мне повезло лишь в одном — привыкшие к вялому сопротивлению пленников и не видевшие шишек даже в учебных боях стражники бросились на меня всем скопом, совершенно не заботясь о собственной защите. Двумя взмахами меча мне удалось уменьшить их силы на треть. Оставшиеся шесть стражей во главе со спрятавшимся за их спины начальником, напуганные участью своих товарищей отступили назад и теперь молча таращились на трупы своих товарищей, не спеша ни отступить, но и не решаясь напасть.
— Послушайте, — Тёрм говорил негромко, но отчётливо, — вы вольны как и прежде пытаться нас задержать и умереть. А вольны и следовать тем же путём, каким следовали раньше, — я внимательно слушала полковника, не понимая, к чему он клонит, — мы ведь могли и не встретиться, ваши товарищи погибли в схватке с другими заключёнными. А что касается нас, то пусть другие, а не вы испытают своё счастье…
Я понимала, что он несёт полную ерунду, но они послушались. Не сговариваясь, стражники шагнули к противоположной стороне лестницы и, едва не задавив спинами своего командира, освободили нам проход. Тёрм умел убеждать, но с другой стороны и пять окровавленных трупов за считанные секунды боя кого угодно могли сделать сговорчивее.
— Уходите, — я указала кончиком меча на ведущую вниз лестницу. Стоявший впереди всех тюремщик нервно икнул и, наращивая скорость, загромыхал сапогами по каменным ступенькам лестницы. Остальные последовали его примеру. Придавленный и выглядевший весьма помятым капрал, ковыляя, последним опасливо покосился на мой окровавленный меч и прибавил скорости. Нам тоже надо было спешить. Судя по всему, по тревоге поднялся весь гарнизон тюрьмы.