— И на свою красоту, — не смог удержаться от колкости Тёрм.
— Что красота? Мгновениям утеха, — отмахнулся от него Ластик, — а деньги в вечность открывают путь.
— Что красота? Величию помеха, — продолжил за гнома Тёрм, — лишь в блеске злата познаётся суть.
— Что красота, коль куплена за злато, — гном не унимался, — Что красота, когда несчастен мир?
— За злато брат пойдёт тотчас на брата, — снова вклинился Тёрм, и его тут же перехватил Ластик:
— Не красота, а злато здесь кумир.
М-м-м… Экспромт или выучили заранее?
— Ладно, ладно убедил, — Тёрм поднял вверх правую руку, — но больше о деньгах ни слова.
— Согласен.
— Даже в шутку?
— Даже в шутку, — после этих слов я поняла, что у нас с деньгами действительно проблемы. В моей сумке лежал небольшой кошелёчек, но на долго ли его хватит четырём путешественникам? Но ладно, раз о деньгах договорились не говорить, то я не стану про них даже думать.
— Авель, — мужчины, сокрушительно потерпев поражение с собственными мыслями, вновь обратили внимание на меня, — у тебя нет подходящего местечка, где бы мы смогли переждать хотя бы некоторое время?
— Увы, у меня нет знакомых за пределами столицы, а те, кто меня мог бы запомнить, скорее поднимут на вилы, нежели приютят у себя в доме. Нет, точно нет. Хотя… — мысль, показавшаяся мне в первое мгновение более, чем странной, приобрела зримые очертания, — пожалуй, есть одно место, где я могла бы попросить убежища.
— И где же оно находится? — лениво спросила проснувшаяся от наших разговоров Мардофина.
— В Усманских болотах.
— Где? — они на три голоса рявкнули так, что в воздух поднялись сразу все слепни, облепившие лошадок.
— В Усманских болотах у жаберов, — если я их хотела удивить, то я их удивила.
— Перегрелась, — покрутив пальцем у виска, констатировал Тёрм.
— Девонька, а ты чего сегодня кушала? — участливо поинтересовалась всегда по-доброму относившаяся ко мне Мардофина.
— Грибочков у неё на завтрак не было, это точно, — ответил за меня Ластик.
— Может пока до тайника своего добиралась, где-нибудь по дороге белены малость пожевала? — Тёрм вздохнул и с притворным сочувствием посмотрел в мою сторону.
— Я не шучу, Тёрм, — я сосредоточено посмотрела ему в глаза.
— Они же тебя едва не съели заживо, — он уже был снова серьёзен, — или я что-то упустил?
— Я соврала вам, Тёрм, они не едят людей и не пьют их крови.
— Но как же тогда все эти жуткие рассказы?
— Они — выдумка самих жаберов.
— Постой, постой, — снова вмешалась Мардофина, — они же нападают на караваны и убивают караванщиков, я это знаю точно.
— Да, они это делают, — я вынуждена была согласиться. — Но только для того чтобы защититься.