— Не думаю, что твоя идея с путешествием по миру удачна. Поворачивай обратно, пока не поздно.
Это что-то новенькое — он меня жалеет? Знал бы правду…
Я отрицательно покачала головой.
— Что ж, это был единственный дружеский совет, который я могу тебе дать. Ты в своём праве, поступай как знаешь, и… — Терм хотел сказать что-то ещё, но, оборвав себя на полуслове, поднялся и направился к возившемуся подле коней Мейхелю.
Я посмотрела ему в след. Терм… странный он какой-то, чем-то неуловимо похожий на остальных своих спутников и всё же странный…
Не спится. Чудно, вроде бы только что валилась с ног и вот лежу, а сна ни в одном глазу. Мужчины собрались вокруг костра. Едят похлебку, смеются. Не надо мной ли? Прислушалась. Кажется, нет. Туман. Звёзды на небе повысыпали. Уснуть не получается. Ужасно хочется жрать, но не могу же я, вместо того, чтобы дрыхнуть, свалившись с ног от усталости, бежать к общему костру и вырывать из жадных рук караванщиков причитающуюся мне пайку? Нет, с этим определённо надо что-то делать, давно пора привыкать к длительным переходам, иначе я так скоро и впрямь буду ели ноги переставлять. Всё, решено. Утром у меня проснется зверский аппетит.
Как всё-таки вкусно пахнет… А до утра ещё надо дожить. Был бы ветер, легла с подветренной стороны. А так полный штиль, запах во все стороны. Всё спать, спать, спать. Ничего, утром я за всё отыграюсь, ещё не успеют проснуться, как их запасы кончатся. Лишь бы слюной ночью не подавиться.
Всё, я сплю…
Звёзды повисли виноградными гроздями, вон созвездие тельца… Люблю хорошо прожаренную говядину… Чёрт! Закрываю глаза и сплю… Чьи-то шаги. Ладоней коснулось нечто горячее. Я машинально открыла глаза. Миска?!
— Спасибо, — получилось слишком громко.
— Не за что, — Терм, не останавливаясь, пошёл дальше. Странный он какой-то… Деревянная ложка торчит вверх из густой наваристой похлёбки, пахнет картошкой и рыбой. Вкуснотища…
Черный, зловеще мигающий отблесками факелов коридор, ветвясь, вел к огромной, закрытой на несколько булатных замков двери. Но, против обыкновения, она была открыта. За дверью находилась покрытая мраком комната. Лишь эхо, отражающееся от стен, позволяло понять, насколько она велика.
— …ты говоришь, анимаг? — задумчивое молчание, — человек, неподвластный магическому взору может быть очень опасен, — сотни лет не выходивший из своей кельи чародей был слеп глазами, но своим внутренним взором видел далеко. — Человек, которому самими звездами начертана возможность великого будущего, опасен вдвойне. Если ты хочешь спокойствия, этот человек должен умереть. Но пусть он умрёт героем, тогда никто не сможет обвинить тебя в злых намерениях.