Я выпила содержимое своего флакона загодя. Одним залпом, не поморщившись. А потом долго стояла, с трудом удерживая его в себе. Ощущение было такое, будто я насквозь пропиталась… впрочем, что я ощущала лучше не знать… Укладываясь спать, я чувствовала себя совершенно разбитой и едва сомкнула веки, как погрузилась в беспокойный сон…
Чьи-то холодные щупальца попытались прощупать мой разум, но тщетно. Вокруг со стремительной скоростью стали вырастать огромные деревья. Покрывающая их стволы кора казалась обугленной. Они надвигались на меня, постепенно образуя одну сплошную стену. Я пробовала прорваться, отчаянно бросаясь на сжимающие кольцо исполины, рубила их ветви, но всё мои усилия оставались напрасны, каждый раз они тяжелыми ударами отправляли меня назад, в центр круга. "Огонь, мне бы сейчас помог огонь" — забилась в подсознании спасительная мысль. Но ещё более глубоко спрятанная осторожность упрямо твердила: "Не время, сейчас не время высекать искры…". И я уже почти осознанно продолжала твердить: "Огонь! Мне нужен огонь… Но у меня нет огня и нет огнива, способного разжечь костёр…" Я боялась, смертельно боялась выдать свою тайну, ведь тогда случилось бы непоправимое. Я металась во сне, чувствуя сжимающую сердце безысходность, я уже была готова сдаться, когда сжимавшие меня деревья отступили. Вместо них передо мной, приплясывая и кривляясь, стояли уродливые человечки.
— Кто ты? — беззубые рты широко открылись, и на меня дохнуло запахом мертвечины, — мы чувствуем в тебе силу…
— Уйдите прочь, — я постаралась придать своему голосу как можно больше мужества.
Человечки, расплывшись, словно призрачные тени, пронзительно захохотали.
— Ты нужна нам, — казалось, они хихикали и говорили одновременно.
Я почувствовала такой ужас, которого не испытывала никогда раньше.
— Ты нужна нам, — повторили они снова, и мои ноги оплели вылезшие из-под земли корни. Я схватилась за меч и внезапно почувствовала в ладони вместо привычной гладкой рукояти шершавую древесную кору. В отчаянии я закричала, дрожащая ладонь отпустила клинок, и он, падая на ногу, больно царапнул по бедру. По кожаным сапогам неторопливо заструилась кровь. Вокруг меня не стихало мерзкое хихиканье. В отчаянии я попыталась дотянуться до висевшего на поясе кинжала, но тонкие и гибкие ветви, возникших сзади меня деревьев, туго оплели запястья и с силой потянули их вверх. Мое сознание боялось показать врагу свою боль и не сдержать крика ужаса, поэтому я до крови прикусила губу. Черные, пропитанные запекшейся и потому багрово-бурой жидкостью деревья недовольно загудели.