Он пробормотал что-то невразумительное и с обостренным чувством ловушки шагнул навстречу своим худшим страхам.
Прямо в воздухе плавал лозунг: "Враждебность покупателя не способствует успеху!" и "Не надо повышать страховые премии!" Другая надпись подобная квир-нации гласила: "Мы всюду! Мы жаждем успеха!" Безопасные депозиты, начало века. Кто этого не помнит? Все было так привычно, за исключением мелочей — "Фабрика по выращиванию карбито-вольфрамовых зубов", — что Он даже вздохнул облегченно, невольно ища глазами очередного крепыша-полицейского, которому был аналог и в той, прошлой жизни, и которого по привычке следовало избегать, а Африканец обнюхивал и норовил пометил ажурные перила. Он цыкнул на него, пробираясь сквозь шумную толпу: уже знакомые и неопасные крикливые «синие» и «зеленые» в белую камуфляжную полоску; суперанималки шоколадного цвета со жгуче-черными волосами, похожие друг на друга, как две капли воды, — в кожаной униформе, в странном самозабвении. Услышал вполне земной анекдот: "Одна пиявка звонит другой: "Прости, я тебя ни от чего не оторвала?"" Кто-то громко произнес прямо в ухо: "Мазь для омолаживания! Мазь для омолаживания…" Вдоль стен стояли и лежали парочками и компаниями разношерстные существа: три-четыре непомерно длинных, сухопарых, с головами, как коробочка мака; Он невольно поискал глазами ноги у «аршинов» — вместо них торчало какое-то подобие лыж; необычное создание — симметричное, как осьминог, с двумя парами рук — астроид, в мундире с погонами, который парил над полом в кресле; уже знакомый чешуйчатый, с сухой, как наждак кожей, мертвецки пьяный спал, привалившись, к мраморной тумбе; парочка странных старообразных детей в коротких штанишках играли с отцом и матерью в «считалочку». Вместо убранных турникетов, в центре — живая музыка — человек-оркестр играл на полифоническом саксофоне, сотрясая воздух чем-то многотрубно-сверкающим, выдувал из него вязкие звуки.
Он знал, что останавливаться нельзя. В тайной надежде побыстрее уехать ступил на эскалатор, который не двигался. Впереди на лестнице, уронив голову на колени, спала суперанималка. Когда Он проходил мимо, она сонно произнесла:
— Дай руку…
Он ошибся — поезда не ходили. Рельсовое пространство было занято питейными и торговыми заведениями. Боже… Да это город, понял Он.
— Ты куда меня привел?! — вдруг очнулась она.
Он молча пошел прочь.
— Ты куда меня привел! — гневно воскликнула она, нагоняя его.
Он боялся, что в нем признают чужака. Африканец показал ей зубы.
— Город… — объяснил Он, оборачиваясь.