– Я в своем уме, – оборвала меня Наталья, – и если ты решила указать мне на дверь, могла бы сделать это повежливее!
– А я тогда в чьем уме? – удивилась я, но ответа не дождалась и решила полагаться на собственное мнение.
– Молодые люди! – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, обратилась подруга к оперативникам. – Не надо смотреть на меня такими глазами! Между прочим, это ваша прямая обязанность реагировать на сигналы граждан. Я вам просемафорила – вы прореагировали. В чем проблема?
– А что случилось? – полюбопытствовала я.
– Да какого-то мужика в нашем подъезде на лестнице пристрелили, – миролюбиво пояснила подруга.
– А! – сразу догадалась я. – Вот почему ты спросила, что я делаю в собственной квартире! Решила, что я должна была лежать рядом с ним – за компанию! А коль скоро меня там не оказалось, сочла необходимым обратиться к моей совести и указать мне мое место!
– С печки упала? Соображаешь, что несешь? Говорю же тебе – мужика в нашем подъезде пристрелили, а я…
– Третий, третий, я – первый, – захрипела у одного из милиционеров рация. – Ну что там у вас?
– Все нормально, возвращаемся, – ответил опер и обратился ко мне: – Вы не слышали ничего подозрительного? Может быть, шум или громкие голоса?
Я молчала. Не вовремя он этим поинтересовался. Вытаращив глаза, смотрела на мешок с картошкой Анастаса Ивановича. Ну просто глаз оторвать не могла.
– Ну что вы ее пугаете? – возмутилась подруга. – Видите – заледенела. Такие вопросы, насчет шума в голове и разных там голосов, обычно задают психиатры. Она вообще очень впечатлительная. Наверное, представила себя на месте убиенного… Элечка, прелесть моя, не шипи на дядей. Дяди хорошие, только милиционеры.
Я с усилием оторвала взгляд от мешка, перевела его на оперативников и вяло сказала:
– Брысь…
Элька не послушалась. Пушистое персидское чудо изгалялось вовсю: плевалось, шипело, выгибая спину, и грозно завывало.
– Не бойтесь, она не кусается, – также вяло продолжила я, но Элька решила со мной не согласиться.
Прижав уши к голове, буквально волочась по полу и дико завывая, персидская княжна стала опасно приближаться к стражам порядка. Я торопливо выскочила за порог и прикрыла дверь.
– Мне отсюда ничего не было слышно, – торопливо залепетала я. – А кого убили?
– Личность устанавливается, – сухо сказал второй милиционер, до этого молчавший. – А вы случайно никого к себе в гости не ждали?
– Что вы имеете в виду? – оскорбилась я. – Хотите сказать, что пригласила человека в гости, но запоздало раскаялась и пристрелила беднягу? Чтобы не объел? Или накормила, напоила, а заодно и укокошила – все тридцать три удовольствия?