– Дед, это женщина, на которой я хотел бы жениться, – представил ее Валерий. – И ее зовут Валерия.
Дед пожал протянутую руку, внимательно посмотрел на Леру и серьезно кивнул:
– Дело хорошее. Какие ваши годы!
Потом они пили чай и разговаривали, и Лере казалось, что она знает этого старика давным-давно, так было с ним легко и так похожи были они в своих симпатиях и антипатиях. Дед был в курсе всех событий, про которые только догадывались написать газеты и сообщить телевидение. Он даже знал по именам обитателей пресловутого какого-то там по счету вечно недостроенного «Дома», хотя на дух не переносил подобную развлекаловку. «Чтобы о чем-то судить, надо владеть информацией», – пояснил он Лере в ответ на ее удивление. Седой, высокий, с прямой спиной, с такими же, как у внука, серыми, внимательными, неулыбчивыми глазами (только очки были не в модной золоченой оправе, как у внука, а в старомодной роговой, с большими удобными стеклами), Николай Никитович Лере очень понравился. Так вышло, что она росла без дедушек-бабушек, и тут же решила, что ее дед был бы непременно таким же, как у Валерия. Интересно, почему внука растили дед с бабушкой, а не родители, подумала Лера, но задавать вопросы было не в ее правилах – ей так хватало семейных историй, в которые она вникала по долгу службы, что она давно уже не испытывала любопытства, а тут.
Часов в десять дед, вдруг спохватившись, отправился к соседу смотреть футбольный матч, который, как подозревала Лера, он просто выдумал. Он ушел, прихватив с собой и завернутого в тряпочку Пашку, который, будто собака, провел весь вечер у Лериной ноги, периодически ее обследуя и обнюхивая. Наверное, Пашка тоже был заядлым болельщиком. Но, скорее, дед предвидел то, что должно было случиться, и решил не рисковать Пашкиной нравственностью: как только за ним захлопнулась дверь, Валерий начал целовать Леру прямо в прихожей, куда они вышли проводить хозяина. В прихожей они и остались было, торопя друг друга и нервничая, как занятые неподобающим делом старшеклассники. Но потом с верхней полки на Леру упала зимняя заячья шапка, и она испугалась, а Валерий вполне серьезно заметил, что «безо всего и в шляпе» она похожа на солистку варьете «Мулен Руж». Лера собралась было обидеться, но вовремя поняла, что костюм и декорации не вполне подходят для драматического представления, а законы жанра должны соблюдаться при любых обстоятельствах, и принялась хихикать. В комнату она идти отказалась, и после недолгих препирательств они сочли вполне пригодной для намеченных целей ванную. Ванна оказалась большой и новой, а из горячего крана шел не воздух, а горячая вода – и это в июле-месяце, живут же люди! С непривычки Лера постоянно что-то цепляла и роняла, ужасно веселилась, брызгалась и довела Валерия до исступления.