У Ванессы учащенно забилось сердце.
— Мудрые слова, — пробормотала она. — Хочется надеяться, что и ты знаешь, как порадовать меня; ведь отныне и на всю жизнь ты мой супруг и любовник.
Несколько мгновений Эллиот смотрел неподвижно, с непроницаемым выражением. А потом ладонь скользнула с шеи под сорочку и ниже, по руке. Сорочка покорно последовала за ладонью — плечо и грудь обнажились.
Свободная рука сдернула невесомые кружева со второго плеча, а поскольку символический наряд не встретил иных препятствий, то скользнул на пол, к ногам.
Теперь прикрытыми остались лишь ноги. Слабое утешение.
Он сжал ее руки чуть выше локтей и отстранился на шаг.
Чтобы начать внимательно разглядывать.
Что ж, наверное, сама напросилась. Бросила вызов, и он ответил без слов, действием.
Ответил по-мужски.
Не отводя глаз от смуглого лица, Ванесса подняла руку и дернула за кисть на шелковом витом поясе. Халат распахнулся.
И оказался единственным одеянием.
Эллиот посмотрел прямо в глаза и опустил руки вдоль тела, словно приглашая к дальнейшим действиям. Ванесса стянула халат с плеч. Красный бархат упал на пол тяжелой массой.
О небеса!
Эллиот выглядел классическим образцом мужественности, доведенной до идеала древними греками. Разница заключалась лишь в том, что перед ней возвышалось не мраморное изваяние, а живой человек. Смуглая, словно бронзовая, кожа. Широкая мускулистая грудь покрыта легким пухом темных волос. Тепло, ощутимое даже на расстоянии нескольких дюймов. Мерное, уверенное дыхание.
Без одежды он выглядел идеально стройным: узкие бедра, длинные сильные ноги.
А еще он вожделел. И эта часть его тела тоже говорила о необычайной энергии.
Ванесса осторожно дотронулась кончиками пальцев до его груди, а потом осмелела и провела ладонями по плечам.
Никогда в жизни она не испытывала подобного ужаса.
— Кажется, — тихо проговорил Эллиот, — мне предстоит кое-что доказать.
Ванесса испытывала безумное желание, но почему-то воспринималось оно как жгучая боль.
— Да, — так же тихо подтвердила она.
Эллиот легко подхватил жену на руки, отнес и бережно опустил в самую середину широкой перины. Сдернул сложенное в ногах покрывало и лег рядом.
Обнаженные тела коснулись друг друга. Ванессе казалось, что она пылает.
Он не задул свечи.
Значит, на защиту одеяла и темноты надеяться не приходилось — все должно было произойти в открытую.
Эллиот повернулся на бок, приподнялся на локте и склонился для поцелуя. На этот раз Ванесса приоткрыла рот, и когда язык проник внутрь, жадно втянула его, слегка прижав зубами.
Эллиот ответил низким гортанным звуком.