Ни разу за все эти века он не забывал ее красоты. Ее аромата. Звука ее голоса, зовущего его.
Звука ее голоса, проклинающего его на смерть.
Прийти сюда было ошибкой. Он знал это.
Но, тем не менее, он был здесь, пристально глядя на женщину, которую отчаянно хотел поцеловать.
Женщину, которую хотел убить. Он отдал ей все, что у него было и даже больше, а взамен она наплевала на него. Он ненавидел ее за это, даже когда похороненная часть его до сих пор ее любила. Он жил и умер ради нее. Умер смертью, которой не должен быть подвергнут ни один человек. И для чего? Чтобы она могла сбежать от него и отказаться от того, что они когда-то любили друг друга.
Его отец был прав. Женщины бесполезны за пределами спальни, и только глупец отдаст свое сердце одной из них.
— Что ты делаешь в моей комнате? — выдохнула она, окончательно разрывая напряженную тишину, насыщенную их горькими эмоциями.
Его внутренности напряглись от звука ее мерного голоса, неотличимого от того, что он помнил, и в то же время другого. У нее больше не было природного акцента. Теперь она звучала как женщины из американских ТВ шоу, которые смотрит Виктор.
Вэлкану до боли захотелось протянуть руку и дотронуться до нее, но, если честно, он не был уверен, что не задушит ее, если попытается. Гнев, вожделение и нежность боролись внутри него, и он даже не представлял, кто из них в итоге победит. Но ни одно из этих чувств не предвещало ничего хорошего женщине напротив.
— Я хотел убедиться в твоем приезде собственными глазами.
Ретта подняла руки вверх в насмешливом жесте.
— Очевидно, я здесь.
— Очевидно.
Она отступила назад, ее глаза не выражали никаких эмоций.
— Что ж, тогда ты можешь идти. — Она указала на дверь.
Было тяжело стоять здесь, когда все, чего он хотел, — заключить ее в свои объятия и попробовать эти дразнящие губы. Воздух между ними был наполнен их взаимной ненавистью. Их взаимным желанием. Он до сих пор не знал, как до этого дошло. Как мужчина мог так отчаянно любить женщину и в тоже время желать убить ее.
Это не имело смысла.
Миллионы мыслей сталкивались в его голове. Он хотел сказать ей, что скучал по ней. Хотел сказать, что желал ее смерти. Что глаза бы его не видели ее.
Больше всего он просто хотел остаться здесь и купаться в красоте ее черт, пока не опьянел бы от них. Ты больной ублюдок. Это — та женщина, которая бросила его пятьсот лет назад.
У него было не так много в этой жизни, но у него осталось его достоинство. Будь он снова проклят, если позволит ей отобрать и это.
Резко кивнув ей, он отступил назад и повернулся к окну, чтобы уйти.