Вэлкан ничего не сказал, но сомнение в его глазах раздирало ее на части.
— Дашь ли ты мне, по крайней мере, еще один шанс?
— Какой?
— Быть твоей женой.
— Ты думаешь, это сможет сделать тебя счастливой? Я живу в Румынии. На задворках того мира, который ты видишь. Ты не будешь счастлива без тех удобств, к которым привыкла. Кроме того, Темные Охотники не женятся. Им вообще не разрешается иметь эмоциональные связи любого рода.
— Тогда мы вернем наши души назад и будем свободны.
— А если я не хочу этого?
Ретта была ошеломлена его вопросом.
— Ты предпочитаешь остаться на службе у Артемиды?
— Я бессмертен, и я животное, помнишь? Я живу ради битв.
— Ты предпочтешь это мне?
Его черные глаза обжигали ее.
— Ты предпочла мне намного меньшее, чем это.
Ретта пристыжено отвела взгляд. Вэлкан был абсолютно прав. С тяжелым сердцем она соскользнула с него. Ее взгляд упал на участки его тела, где кожа все еще была покрыта волдырями после того, как он спас ее.
— Тогда, полагаю, у нас нет будущего.
Он тяжело вздохнул.
— Нам не суждено было быть вместе, Эсперетта.
Она заскрипела зубами от отчаяния.
— Значит, мы разведемся?
— Зачем беспокоиться? Смерть и так уже разлучила нас.
Неправда. Их разлучила глупость, не смерть.
Ретта сорвалась с кровати и собрала свою одежду прежде, чем одеться, не говоря ему ни слова. Она не знала, что сказать.
— Значит, так?
— Да, так.
Ретта кивнула, открывая дверь в коридор. Она колебалась.
— Должна сказать, что удивлена.
— Чем?
— Твоей трусостью. Я всегда думала, что ты мужчина.
Вэлкан повернулся в кровати, спиной к ней.
— Значит, мы квиты.
— То есть?
— Я тоже ошибался на твой счет. Когда-то я думал, что ты стоила того, чтобы умереть за тебя.
Дверь захлопнулась прямо перед ее носом.
Ретта стояла, уставившись на дверь, разинув рот, его слова все еще звенели в ее ушах. Она взглянула на дверь, почти соблазнившись возможностью вышибить ее ногой и побить Вэлкана. Но она не доставит ему такого удовольствия.
Отлично. Если он хочет поступать таким образом, так тому и быть. Она вовсе не собиралась спорить. Как он заметил, у нее своя жизнь в Америке. Подняв подбородок, она повернулась и направилась прямо в свою комнату вниз по коридору.
И с каждым сделанным шагом в ее глазах собиралось все больше слез, и ее постепенно наполняла боль. С разбитым сердцем она открыла дверь и обнаружила в своей комнате Ралуку, качавшую головой.
Ретта откашлялась.
— Не смотри на меня так. Ты не понимаешь.
— Я понимаю. — Ралука пересекла небольшое расстояние между ними и протянула ей руку.
Нуждаясь в утешении, Ретта взяла Ралуку за руку и задохнулась, когда ее пронзило острие жара. Оно вынесло ее из этой комнаты в темную пустоту, обжигающую и пугающую. Ретта слышала ветры, завывающие в ее ушах, пока что-то хлестало ее тело. Она подняла руку, чтобы защитить глаза, когда тьму прорезал внезапный свет.