«Убить его!»
– Вот именно, – ответил Мартем.
«Броситься на них. Схватить коней под уздцы. Перерезать им глотки!»
– Следует ли мне снизойти к тебе? – продолжал Конфас. – Следует ли мне помочь тебе сделать еще шаг к вершине, а, Мартем?
– Господин главнокомандующий, вы можете рассчитывать на мою преданность и скромность без каких-либо оговорок.
– Я, собственно, так и думал, но все же благодарю за подтверждение… Что бы ты сказал, если бы я сообщил тебе, что битва, которую мы только что выиграли, эта великая победа, которую мы одержали, – не более чем первая стычка Священной войны?
– Священной войны?! Той, которую начинает шрайя?
– В том-то весь и вопрос, кто ее будет вести: шрайя или не шрайя.
«Ну же! Отомсти за себя! За свой народ!»
– Но как насчет…
– Мартем, я боюсь, что с моей стороны будет безответственным рассказывать тебе больше. Быть может, в ближайшее время – но не теперь. Мой здешний триумф, как он ни великолепен, как ни божествен, – прах и мешковина в сравнении с тем, что последует за ним. Скоро все Три Моря будут прославлять мое имя, а потом… Ну, ты скорее солдат, нежели офицер. Ты понимаешь, что командирам зачастую требуется скорее неведение подчиненных, нежели их осведомленность.
– Понимаю. Наверное, мне следовало этого ожидать.
– Ожидать чего?
– Что ваш ответ скорее распалит, нежели утолит мое любопытство.
Хохот.
– Увы, Мартем, даже если бы я рассказал тебе все, что знаю, тебе бы лучше не стало! Ответы подобны опиуму: чем больше поглощаешь, тем больше требуется. Вот почему человек трезвый обретает утешение в таинственности.
– Но вы, по крайней мере, могли бы объяснить мне, убогому, откуда вы знали, что мы победим.
– Как я уже сказал, скюльвенды одержимы обычаями. А это означает, что они повторяются, Мартем. Они постоянно следуют одной и той же схеме. Понимаешь? Они поклоняются войне, но понятия не имеют, что она собой представляет на самом деле.
– А что же представляет собой война на самом деле?
– Интеллект, Мартем. Война – это интеллект.
Конфас пришпорил коня и выслал его вперед, предоставив своему подчиненному разбираться в том, что он только что услышал. Найюр видел, как Мартем снял свой украшенный перьями шлем, провел ладонью по коротко остриженным волосам. На какой-то миг он, казалось, уставился прямо на Найюра, как будто расслышал стук его бешено колотящегося сердца. Найюр затаил дыхание. Потом Мартем пришпорил коня и поскакал вслед за своим главнокомандующим.
Когда Мартем поравнялся с Конфасом, тот крикнул ему:
– Сегодня после обеда, когда наши люди придут в себя после вчерашнего празднества, начнем собирать головы скюльвендов. Я собираюсь выстроить дорогу трофеев, Мартем, отсюда и до нашей великой, хотя и пришедшей в упадок столицы. Представь себе, какое великолепное зрелище это будет!