— А Ричард жив?
— Разумеется. Он живет в Сиэтле.
Видимо, Джулия отвела Ломаксу определенное время на оз-накомление с фотографией, и сейчас это время истекло. Она забрала рамку.
— Счастливая семья, - сказал Ломакс, решив, что Джулии хочется услышать нечто подобное.
— Мы действительно были счастливой семьей. - Ее голос слегка дрогнул.
За ужином Джулия расспрашивала Ломакса о его разводе. Он рассказал ей немного о Кэндис, детях и Депьюти.
— Люблю собак, - заметила Джулия.
Беседовать с ней было легко. Она задавала вопросы, глядя прямо в глаза и кивая в нужных местах. Ее замечания говорили об уме, а недомолвки - о ловкости.
Пришла пора уходить. Прекрасная и загадочная Джулия, похоже, не испытывала к нему никакого сексуального интереса. Ломакс вспомнил, как Добермен пытался подстроить совместное ночное наблюдение. Наверняка она устала от неуклюжих домогательств.
— Как странно. За весь вечер я почти не замечала вашего родимого пятна, - промолвила Джулия.
— Ни разу?
— Только в первую минуту. Вы показались мне таким неловким. Вот-вот спросили бы: "Водопроводчика вызывали?" - А что, у всех водопроводчиков на щеке родимые пятна?
— Оно становится заметным, когда вы испытываете смущение или неловкость. Словно сначала в дом входит ваше родимое пятно, а вы уже тихонько проскальзываете следом. Как будто пытаетесь спрятаться за ним. Вы не пробовали его удалить?
— Нет, - ответил Ломакс.
Он вспомнил, что именно по этой причине взял ее телефон и адрес, а Джулия пригласила его на ужин. Возможно, это не только предлог. Может быть, она правда жалеет его?
— Да не смущайтесь же.
— Именно потому я и отрастил бороду.
— Но почему вы не хотите от него избавиться?
— Ну… наверное, потому, что это и есть я. Это часть меня.
— Вы останетесь сами собой даже после пластической операции.
— Вряд ли.
— Вы действительно считаете, что если измените внешность, то изменится и ваша личность?
— Это больше не буду я.
— Послушайте, после смерти отца, еще до того, как я вышла замуж… я жила вместе с одной девушкой. Ее звали Марсия.
Ломакс кивнул. Он уже знал немного об этом периоде ее жизни - Джулия не боялась рассказывать, ведь тогда никто из ее близких не умирал.
— Так вот, у Марсии был округлый почерк с такими огромными петлями. Буквы смахивали на громадные пузыри. Кто-то сказал ей, что это признак агрессивности. Ей не хотелось быть агрессивной. И она решила изменить почерк.
— И после этого Марсия стала менее агрессивной?
— Она осталась такой же. Если бы ее личность изменилась, то изменился бы и почерк. А вовсе не наоборот.
— Значит, если я стану менее агрессивным, мое родимое пятно исчезнет?